Don't Rest Your Head: Катя Белосельцева

[Wyrm-Takes-Last]

Chapter 1

На каких остатках сил я провела занятие - не понимаю до сих пор. За трое - или четверо? - суток - почти не спать... Такого не было со мной никогда. Даже когда ушел Ромка. Даже когда поссорилась с отцом. Даже когда сдавала сессию... И ничего - ничего не помогает - успокаивающие травки, снотворное, новопассит, вернисон. Ложишься и тупо лежишь всю ночь - и в голове мысли чередой, цепочкой, одна за другой, и по кругу, по замкнутому. А потом то в глазах резко зеленеет, то отвечаешь невпопад, то вспоминаешь простейшие вещи три минуты кряду, и время вытворяет совершенно невозможные выкрутасы - то час летит как минута, то минута растягивается на час... Да еще погодка эта питерская - мерзейшего и затягивающего города, города всех городов... Ах, как хорошо в Питер было приезжать - и как паскудно здесь жить... Резкий порыв ветра с залива швырнул в лицо пригоршню ледяной мороси, почти выдрал из руки зонтик...


Парадное встречает запахом кошек и помойки, тусклой лампочкой и загаженными стенами. И это в десяти минутах пешком от Невского. Зато снимать дешево, да и соседи милые люди, даром что ли я их к себе мыться пускаю? У них же ванной нет... Почтовый ящик пуст. Извещения нет уже два дня. Они обещали перепроверить все за две недели - но вот уже шестнадцать дней, шестнадцать страшных дней...

Спать... Спаааать... Приступа не было уже три дня - и слава Богу, еще и его не хватало мне на эту жуткую бессоницу. Смыкаю веки - глаза сухие, горячие, их жжет. Под глазами появились круги, такие, что тональник уже не помогает... Ну твою же ж мать, ну когда оно прийдет??? Лучше считать себя мертвецом, и успокоиться на этом, чем томительно ждать приговора - день за днем, каждый день...

О. Дверь хлопнула. И второй раз. Да, почтальон... Да. Оно. Письмо. Руки дрожжат, сглатываю, чувствую, что сердце где-то в ушах колотится... Захожу домой. Заставляю себя зайти домой. И только там - вскрыть. Медленно засовываю руку в конверт - странно, какая-то слишком плотная бумага... Или у нас в пятой городской наконец поставили нормальные принтеры?

Это чья-то злая шутка? В больнице ошиблись? Какого черта тут делает пустой лист бумаги для принтера формата А4??? Перед глазами плывет. Телефон... Шумы, шумы, треск, чертова АТС, небось еще до революции делали... Мне уже чудится, или там действительно пробивается - "у тебя СПИД, и значит мы умрем..."? Ну... нет. У меня не СПИД, я не умру. Не умру. Нет... Руки автоматически собирают рюкзачок - кошелек, косметичка, таблетки, бутылочка минералки - не дай Бог приступ накроет в дороге, пачка одноразовых носовых платков... руки непослушно-послушно автоматически застегивают пуговицы, накидываю любимую ветровку, выскакиваю на улицу, топаю к метро. На улице темнеет - небо совсем заволокло...

На Рубинштейна останавливается частник, тормозит - Подкинуть куда, девушка? Погода мерзкая, что вам идти, мокнуть? Пересчитываю в кошельке имеющуюся наличность, минуту соображаю, киваю головой, залезаю в машину. - В пятую городскую.
В машине тепло, меня начинает отпускать, водитель трындит что-то не перестовая, я закрыла глаза и проваливаюсь, проваливаюсь куда-то... В полусон? Сон? Резкая остановка, аж шины визжат... Встрепенулась. Мы едва не сбили какого-то парня, который сейчас ругмя ругает водителя... Лицо - бледный овал в темноте... Водитель предлагает и его подкинуть - слушаю все это с каким-то отупелым безразличным интересом. Садится, на заднее сидение. Кошусь - одет прилично, только лицо перекошеное какое-то, насквозь мокрый - эка его - волосы сосульками свисают, липнут к лицу. Дышит тяжело, но ловлю и на себе его взгляд - пробегает быстро, что-то решает про себя... Отворачиваюсь. Видок у меня сейчас небось еще тот, только мальчиков кадрить - под глазами синяки, кожа бледна до прозрачности, руки трясутся... Хороша перворазрядница Катя Белосельцева, студентка-отличница-ни разу не комсомолка...

Да что такое... Опять тормозим? Водила опять берет пассажира - парень бугаистого вида, метра два в нем есть, это точно, он едва не складывается пополам, залезая в машину... и одет как-то чудно... Спортсмен... Да. так одеваются... так одеваются, блин, вот крутится на языке, а не помню... эти... регбисты? Нет... Американский футбол? О! Точно! Вспомнила!

- Э-э-э... Вы куда это нас завезли? - за окном мелькают какие-то совсем не Питерские пейзажи, а водила что-то трепет и трепет... И вдруг какая-то тень, удар по газу, потом тормозам, вереница огней - темнота...

Прихожу в сознание. Машина. Я. Цела. Вроде. Только на скуле - ой, черррт, больно! - синяк похоже будет. Хорошо, синяк... Могли не выжить... А водила как там..?

Твою мать... Я схожу с ума? Рядом со мной из сидения торчит маникен в гипертрофированном ужасе вскинувший руки... Брееед... Я заснула наконец - и мне сниться кошмар... Кошмар на улице Вязов...
- Эй, девушка! Вы живы там? - приятный мужской голос выводит меня из ступора. Голос напряженн, слегка дрожжит, срывается - это тот, который сел первым. Оглядываюсь - резко... Ну, раз это сон, то пускай, пускай снится дальше... Но даже во сне хочется спать. Я сейчас проснусь, и все будет хорошо.
Вылезаю из машины - там уже стоит и напряженно озирается парень в форме футболиста... Улица. Машина наша торчит из рекламной диарамы - ну точно сон... Это ж надо же... Улица. Дома. Кинотеатр... Брррр... Что за бред? По улице ходят люди - кто в одежде конца 18 века, кто так, как одевались в начале века, кто во что... О, процокали лошади, прогрохотала повозка... кэб. Кажется, такие повозки кэбами назывались. Парни из моего сна тем временем уже о чем-то удивленно переговариваются, знакомятся... Тот, который с приятным голосом уже собирается домой... А? Я?
Ну, меня Катя зовут. Катя Белосельцева. Откуда-откуда? Да я эти названия в жизни не выговорю. И не запомню.
Я? Да из Питера я. - Две непонимающие физиономии - Ну, из Санкт-Питербурга.
- Это который в Огайо? Или тот, что во Флориде? - это интересуется высокий парень. Смотрю на него внимательние... Эх, загляденье парень, красив... Только устал очень, это видно.
- Да нет, шутишь что ли? Того, который в России. - вот теперь оба парня смотрят на меня чуть внимательнее, потом переглядываются, пожимают плечами...
- Я Джерри, а ты, детка, что, головой слишком сильно ударилась? Так пристегиваться надо... - приятный мужской голос кажется уже и вовсе не таким приятным, красавчику хочется тут же ответить чем-нибудь едким, но мозги... слишком медленно соображают мозги.
- Меня зовут Роджер - высокий парень улыбается мне - на напряженном, усталом и чем-то слегка испуганном лице эта улыбка выглядит... неестественно. По-голливудски.

Люди идут мимо. И как бы сквозь нас. Никто не обращает на нас внимания. Впрочем... Это же сон. Очень сюжетный и очень странный, и кроме того, почему мне снятся американцы?
А Роджер уже идет через дорогу, где лежит нечто... То нечто, которое, кажется и сбило нас...
Оно похоже на волка... Нет, на собаку... Но какая это собака - размером со льва? Нет, лев мельче... И что это у нее за железяки? Кажется, торчат, растут прямо из тела? И маска на морде? Оно дышит вообще??? Пинаю тушу слегка носком кроссовки - краем глаза вижу, что чуть ли не одновременно со мной два парня так же пинают ее же - кто подгрудок, кто зад... И тут распахивается глаз... Малиновый... Красный... Сумашедший на морде этого исчадия японских мультиков про кошмары. Отпрыгиваю назад... Черт... Мне по-настоящему страшно!!! Цепляюсь в рукав джемпера Джерри, а Роджер... Роджер встает в полный рост, заслоняет нас с Джерри, и, когда чудище встав, кидается на нас - встречает его прыжок ударом кулака - мощнейшим ударом кулака... Расширив глаза, потеряв возможность двигаться наблюдаю - на земле, перед нами - свалка - зверь и человек, похожий на зверя... Оба рычат - и вот чудовище вскакивает, отпрыгивает в сторону, разворачивается и, поджав хвост, на трех ногах удирает в какую-то подворотню... Роджер встает и идет к нам... кровь... вполне настоящая кровь. Его одежда подранна. Я не выдерживаю. Выскакиваю на проезжую часть. Метаюсь по тротуару.
- Стойте! Стойте - я чуть не вцепляюсь в господина в котелке и с тросточкой, этакий доктор Ватсон... - Что это за город? Как он называется? Как называется эта улица?.. - сбавляю тон - О, простите, но мы, кажется заблудились...
- О, моя дорогая, ничего, ничего... Город... Город... Ох, вы знаете, не могу помочь, моя дорогая, не могу помочь... Я... как-то никогда не думал на эту тему... Не знаю, право... А улица... Это... да, вот же указатель, да, конечно - это Прямая улица, моя дорогая...
Руки опускаются.
- Ничего-ничего - Джерри покровительственно похлопывает меня по плечу - Так, где ты говоришь, села в машину?
- В Петербурге... На Рубинштейна... - бросаюсь на проезжую часть голосовать - останавливает по первуму жесту мужик на старой машине - Мне в больницу! В пятую городскую больницу! На улицу Герцена! Вы знаете, где это!?
- О, леди, не надо так волноваться - мужик за рулем улыбается - конечно знаю!
- Пятая городская, пятая!!! Не перепутаете?!
- Нет-нет, что вы, садитесь... Молодые люди с вами? - оглядываюсь на парочку - Джерри, невысокий, даже ниже меня ростом, хорошо сложенный парень в лакированых дорогих ботинках, брюки, джемпер, воротничок рубашки, ухоженные руки, все еще влажные волосы, юркие глаза - взгляд не задерживается ни на чем долго, задумчиво-оценивающе поджатая губа - и рядом с ним двухметровый великан с широченными плечами, добродушным открытым лицом, на котором почему-то под глазами два черных пятна... Непохожи друг на друга - и похожи одновременно - молодостью и усталостью... У них обоих одинаково уставшие лица...
- Роджер? Джерри? Вы едете? - парни переглядываются и шагают к машине...

Улица и правда прямая. Странные постройки - по одной стороне улиц непонятного происхождения нагромождения одноэтажных бараков, над первым этажом которых достроили второй, затем третий... По другой - что-то хрущовообразное. Подворотни. Ни одного перекрестка. Площадь, неработающий фонтан на ней, радиусом расходящиеся улицы...
- Больница направо, леди - сообщает шофер. Направо... Это здание вышло из компьютерных игрушек кошмариков, из фильмов про вампиров и привидения - и из еще... да, там в Израиле есть мертвый город, когда была десятидневная война, и там штурмовали больницу... Откуда это в моей голове? Сейчас? Зачем?
- Сколько я вам должна? - на автомате шоферу - Да нисколь... - из-за моего плеча тянется рука - Роджер тянет купюру... Кажется и впрямь баксы - но точно не вдно, сумрак...
- Это не пятая городская... - Но американцы уже идут к ней - и я следую за ними... Все же...
Что происходит? Где я? Почему я не могу проснуться? Почему этот кошмар такой реальный?

В вестибюле больницы шаги наши звучат слишком гулко... Внутренности напоминают что-то такое, поселковое, с одним врачом и техничкой бабой Нюрой... Спиной к нам на рецепшене сидит медсестра. Роджер окликает ее - она поворачивается к нам - и я едва не захожусь в крике ужаса - абсолютно красивое, абсолютно правилтное, идеальное мертвое лицо куклы с нарисованной улыбкой и голосочком пряничного робота...

Джерри выступает вперед и начинает что-то говорить, говорить, говорить, откуда-то в руке его появляется бумажник, он достает оттуда три листочка - а я, сквозь этот гомон, этот сладостный речитатив про клятву Гиппократа слышу как откуда-то дальше, из коридора доносится странный лязг - как будто железом скребут о камень - и этот лязг ужасает, ужасает, ужасает... И мы уже почему-то идем навстречу нему, и я застываю - кажется, что несется он их кабинета номер 12, того, куда отправила нас кукольная медсестра... комната номер 8... номер 9... 10... 11...
- Слава Богу...
- Катя? - Джерри вздергивает бровь в высокомерно-снисходительном вопросе, Роджер просто удивленно смотрит... Мне не до них. Мне страшно...
- Вы не слышите? Там, дальше по коридору, из следующего кабинета? - американцы переглядываются - о, интересно, этот народ с детства учат переглядываться так синхронно? - пожимают плечами и открывают дверь кабинета номер 12. В комнате... в комнате почти уютно. Первое место этом городе кошмаров, где почти уютно... Я прислоняюсь к стенке... Пусть они ведут разговор... А я... Я так устала. Устала. И мне страшно... Мамочка... Мама... Папа... Я так хочу домой...

-----

Другая точка зрения: Роджер Остенсо
Другая точка зрения: Джерри Фарнхэм-младший

[Wyrm-Takes-Last]

Chapter 4

Я иду им навстречу. О, я прекрасно их слышу - еще не вижу, но слышу - тихое дыхание, скользящие шаги... Они думают, что они - охотники? Ну-ну... Как приятно охотится на охотников!.. Вот они - здоровенная фигура, лицо закрыто капюшоном, за спиной - ружье, чуть сзади и по бокам - две твари. Я останавливаюсь. Я крадусь за ними. Блиин...


Из-за деревьев показываются парни - очч-чень "вовремя"!!! Успеваю заметить, как Джерри выпрямляется во весь рост, разводит в стороны руки - и как Охотник застывает и тянет, тянет руку к ружью. Дурррак! Я бросаюсь на одну из тварей, он слышит шаги, вслепую кидается на меня - я всаживаю сук ей прямо в глотку. Н-на! Получи! Ее визг сливается с грохотом выстрела, я остервенело пинаю тварь ногами - да, я пинаю уже труп, оглядываюсь и вижу, как Джерри оседает на землю. А Роджер огромными скачками несется на Охотника - и с каждым скачком он становится все меньше и меньше похож на человека - лицо вытягивается в волчью морду, глаза уменьшаются и наливаются кровью, раздаются все шире и шире плечи - руки превращаются в когтистые лапы... И вот уже огромная тварь, больше похожая на волка, чем на человека - прыгает на Охотника... М-мать... Похоже на сцену из неумеренно кровавого боевика. Визжащая, рычащая куча мала катается по земле - я застываю на месте, не в силах отвести взгляда от этого всего...

Джерри! Я иду к нему по периметру поляны - не дай Боже кто-то из этой кучи малы кинется на меня, привлеченный движением...
Джерри привалился плечом к стволу - на губах его пенится кровь. Бледное красивое лицо искажено болью, страданием - а глаза - красивые, мягкие, выразительные глаза - как-то отрешенно спокойны. Он еще дышит. Ох ты ж... Срываю с плечей рюкзачок, в голове пролетает - пена на губах? Да, так и есть, прострелено правое легкое. Ранение... Сквозное, вот выход. - У Джерри клокочет в горле. Блииин!.. Так. Заткнуть тампоном входное и выходное отверстие, перевязать, срочно к врачу - только где же я здесь возьму тампоны и бинты? И - ха-ха три раза - как насчет врача?

Джемперок и рубашка на Джерри превратились в живописные лохмотья, никуда уже не годные - это где же он так ободрался? Куртка! Я срываю с себя ветровку, с треском выдираю из нее подкладку, сворачиваю тампоны, тихо матерясь раздираю саму куртку - крепко шили, блин! - на длинные полосы - сойдет как бинт! Перетягиваю Джерри грудь. Он даже не стонет, он бледен, он смотрит куда-то за мое плечо - но мне некогда оборачиваться... У меня в руках его жизнь - и она утекает, уходит, блин... Так. Ну, теперь он минимум не истечет кровью... И кажется ему стало чуть легче дышать. Я подхватываю его под мышки и прислоняю его к стволу, он косится на меня, чуть слышно что-то шепчет, на минуты смыкает веки - и снова смотрит мне за спину. Теперь и я могу оглянуться.

Посреди... кровавых ошметков, какой-то непонятной кучи плоти, выдранных с корнем кустов - стоит Тварь. Она громадна, она ростом с меня - в холке, она так похожа на одну из тварей Охотника - только без этих ужасных металлических штуковин, вплавленных в плоть. Грязно-бурая шерсть на боку свисает сосульками - там рана. В воздухе пахнет кровью и тяжелым запахом мясного рынка. Тварь тяжело дышит. Поводит боками. Она смотрит на нас и не двигается с места. Я понимаю, что последние полминуты я просто - не дышу. А рядом со мной зашевелился Джерри.
- Тихо, парень... Спокойно... Все уже кончилось... - его голос тих,он говорит сквозь боль, дикую боль, но говорит он четко. Так, как говорят с собаками. Уверенно. Спокойно.
Тело Твари вдруг начинает подергиваться, я как завороженная смотрю, как начинает плыть плоть, втягиваться шерсть, как оно начинает распрямляться - я отворачиваюсь, я не могу на это смотреть. Поднимаю с земли свой рюкзачок - уцелел в этой передряге, пятерней расчесываю волосы - и только тут понимаю, что в воздухе висит какой-то тонкий, металлический звон. Поднимаю голову, смотрю по сторонам - лес железный! Кусты, деревья, листья - сталь, медь, бронза, все тонко позвякивает, скрипит... Вот это да...

Я слышу прерывистый, стонущий вздох за спиной - оборачиваюсь - и стараюсь не опускать глаза слишком низко - передо мной стоит абсолютно голый Роджер, исцарапаный, грязный, с ошарашенным взглядом... Горячая волна проходит по телу - где-то внутри меня кто-то истерически тонко смеется этому неожиданному смущению, этому странному чувству - слишком близко стоит слишком красивый и слишком голый мужчина. К которому хочется броситься на грудь. Чтобы обнял, чтобы защитил. Спас из этого кошмара. Но Роджер почти не обращает на меня внимания. Он кидается к Джерри. А я, хмыкнув, топаю к куче мале из кровавых ошметков. Уже почти не страшно смотреть. Ну мясной рынок. Ну труп. О. Нож. Ружье. Ружье погнуто - да и не помню я, как с ним обращаться - отец объяснял когда-то, но... А вот нож - хороший такой охотничий тесак - с такой-то жизнью он может нам пригодиться. За моей спиной кто-то сопит. Наверное Роджер - протягиваю ему нож
- Возьмешь?
- Нет, зачем... - пожимаю плечами, забираю ножны, обтираю их о траву - и вешаю нож себе на пояс. Ему не понадобиться - так мне пригодится. От Охотника мало что осталось. Но нижняя его часть вполне цела, и штаны есть. И вроде загажены только кровью, Охотник, слава всему, не обделался, умирая. Я представляю себе этого Тарзана посередь города таким, какой он есть сейчас...
- Э. Роджер?
- Да?
- Гм. Тут штаны еще целые. Ты б одел их, что ли?

Отхожу в сторону и прислоняюсь к стволу... Усталость накатывает с новой силой, стоять на ногах уже нет сил, адреналин ярости и страха схлынул, и меня плавно заполнило опустошение и тоска... Хотелось плакать, сдавило грудь, но слез нет... И глаза пересохли. И... снова все все равно. Но надо что-то делать. Сейчас. Надо что-то делать сейчас. Сейчас я только пойму, что именно...