Случайный
Пользователи
2
22.12.2004
|
Народ Ильмы
Он двигался не торопясь, уверенно переставляя мощные, покрытые густым мехом лапы, способные без труда бросить его тело вперед в многометровом прыжке или одним ударом перебить хребет оленю.
Он двигался невесомо, как призрак, ступая столь мягко, что даже снег за ним оставался нетронутым, ничем не выдавая того, что по нему только что прошёл четырехсотфунтовый зверь.
Он двигался, готовый ко всему, настороженно вдыхая запахи, что за многие мили приносил ему лес, сплошным ковром раскинувшийся по планете.
Он двигался бесшумно, и несмотря на то, что полоса, некогда черной тропкой пролегавшая на его желтой шерсти, ныне была седой, угловатые уши зверя подрагивали, улавливая каждый звук, а острый взгляд выискивал добычу, которая была бы настолько беспечна, чтобы подпустить его так близко или врага, который был бы настолько глуп, чтобы заявится в его владения.
Он двигался устрашающе, тенью скользя меж деревьев, грозный и неуловимый хищник Ильмы, старейший среди Народа, бог для кулларов и родоначальник Жёлтого клана.
Он двигался вперед, умудренный годами матерый зверь, обходя свои владения, но мысли его были не с ним. Словно магнитом тянуло их в прошлое, заставляя вспоминать былое и поднимать в душе горькие волны воспоминаний.
***
Сугур был стар, и желтые лапы его не раз ступали по землям иных планет, так же мягко и уверенно, как сейчас.
Много, много лет назад он появился на свет в одном из миллионов городов Содружества. Рожденный женщиной, он был слишком слаб, чтобы продолжать своё существование, подобно многим другим наслаждаясь миром и довольством восьмидесяти союзных планет.
Ни один врач не взялся помочь мальчику, жизнь в котором теплилась лишь из-за аппаратов, не дававших ей прерваться.
И когда медицина опустила руки и даже самые упорные врачи отчаялись раздуть в нем искорку жизни, в кромешную тьму его существования пробился тонкий лучик надежды…
Альянс Содружества, занимавшийся не только предотвращением войн, но и обживающий новые планеты, предложил его матери спасти жизнь сына совершенно неожиданным образом – подвергнув его мутациям, превращающим человека в идеального первопроходца, существо, способное выживать практически в любых условиях обитания.
Не то, чтобы такие мутации были в новинку – по молодым мирам было разбросано немало подобных существ, но предложение шокировало её. Однако, ребенок умирал, а Альянс не только предлагал его спасти, но и платил немалые деньги за согласие, обеспечивая её жизнь и давая возможность вырастить здоровых детей. Она колебалась недолго.
Альянс сдержал своё слово – ребенок выжил, пройдя мутации, хотя и заплатил за существование немалую цену – человеческий облик, человеческое общество, человеческую жизнь.
Его назвали в честь первой планеты, исследованной подобными ему – Сугур. Рос он в своем родном мире, постоянно находясь в лаборатории Альянса, обучаясь умению выживать, под наблюдением генетиков, продолжавших работать с его ДНК, убирая все изъяны и создавая совершенное существо, способное выжить где угодно. Ему еще не исполнилось семнадцати, когда молекула обрела свою окончательную форму, определяя те способности, которыми он был отныне наделен. В двадцать его впервые отправили на молодую планету.
Хмурая и неприветливая, с насыщенной аммиаком атмосферой, она вызывала у него отвращение, но инструкции были ясны, а тело быстро приспосабливалось к непривычному миру. Через два года, когда он покидал планету, собрав о ней все сведения, которые были нужны Альянсу, она уже не казалась ему ужасной, а аммиачный воздух – отвратительным.
Потом было еще немало миров, иногда – ласковых и приятных, но чаще – опасных и неприветливых, таких, в которых кроме подобных ему существ никто бы жить не смог. Трижды планеты, на которые его направляли, оказывались непригодными для жизни даже его совершенного организма. Нередко оказывался он и на грани смерти, недооценивая ярости природной среды или её обитателей.
Но, несмотря ни на что, он работал, годами работал в одиночку, собирая информацию и подолгу размышляя над смыслом своей жизни и ценностью своей работы, именно ей, служением человечеству, объясняя суть и смысл своего существования.
Иногда ему становилось тоскливо, и тогда он думал о немногочисленных своих сородичах, разбросанных по самым дальним уголкам галактики, исследующих, как и он, молодые миры и мечтал о времени, когда нужда в их помощи отпадет, и он сможет жить в обществе себе подобных. Благо, срок жизни его был столь огромен, что ждать он мог почти бесконечно.
Века шли, вереницей посещенных планет оставаясь в его памяти, к Содружеству присоединялись все новые миры, Альянс недремлющим оком следил за миром в нем, а наука, пусть и не так стремительно как прежде, но развивалась.
Сугур все чаще ловил себя на мысли о том, что планеты, которые ему поручали исследовать, были уже не столь опасны, как прежде, и это не только не нравилось ему, но и вызывало недовольство, потому что сама его сущность требовала опасности и риска.
Эти чувства все больше обуревали его, делая нервным и агрессивным, когда Сугуру, впервые за всю его долгую жизнь, представился случай увидеть своих сородичей…
***
Словно в ответ на воспоминания об эмоциях, которые и поныне не покинули его, ноздрей зверя коснулась тонкая ниточка запаха. Это был олень – низкорослый житель ильмарских лесов. Выражая своё нетерпение лишь взмахами длинного хвоста, Сугур рысью двинулся по направлению к добыче.
Ветер дул в его сторону и это было хорошо – не придется делать круг, обходя жертву.
Олень пасся на опушке, настороженно шевеля ушами и периодически поднимая голову кверху, чтобы принюхаться. Если бы Сугур был человеком, по лицу его сейчас пробежала бы усмешка – звери Ильмы вынуждены были быть осторожными, выживая в мире, в котором температура редко превышала минус двадцать по Цельсию, в мире, где поселился Народ.
Желтой молнией он упал на животное, одним прыжком покрыв разделявший их расстояние. Лапы с четырехдюймовыми, выпущенными в последний момент когтями, с силой опустились на спину добычи, дробя кости и разрывая плоть. Олень умер мгновенно, не успев даже среагировать на легкий шорох, вызванный прыжком хищника.
Сугур склонился над его тушей, впервые за многие месяцы наслаждаясь пищей. Но что-то было не так. Он не чувствовал удовлетворения.
Олень лежал перед ним, смятый и безжизненный, с развороченной его лапами спиной, но желание охотиться никуда не исчезло, скорее наоборот – усилилось и теперь комком нетерпения терзало сознание. Плоть добычи хрустела у него на зубах, обещая обеспечить еще несколько месяцев свободной от необходимости охоты жизни, но теплая кровь и розовое мясо животного были сейчас ему отвратительны и он продолжал есть лишь потому, что этого требовало тело. Сущность же требовала иного… совсем иного.
***
Их было пятеро, таких же как он, человеко-зверей, Первопроходцев, грациозных и смертоносных. К его удивлению, среди них оказалось и три самки - до этого он предполагал, что мутациям подвергались только мужчины.
Перед ними расстилались заснеженные леса Ильмы – молодого мира, в одном из глухих уголков галактики. Лишь много позже он начнет задаваться вопросом о том, зачем в этот мирный и приятный в общем-то мир, лишь температура которого отличалась от привычной людям, послали сразу шестерых Первопроходцев. И почему на исследование их посылали со спутницами, именно спутницами, хотя каждый из них без труда справился бы в одиночку.
Но тогда эти вопросы даже не приходили ему в голову – давнишняя мечта воплощалась, он работал с себе подобными, а рядом всегда серебрился мех его напарницы. Они подолгу разговаривали, тренируя связки, за годы бездействия начисто отвыкшие от речи. Говорили о наболевшем, о том что веками носилось в себе, недоступное пониманию людей, говорили об одиночестве и охоте, о жажде жизни и наслаждении убийством.
В назначенный срок ни одна из трех пар не вернулась на базу. Это был бунт. Безмолвный и бескровный бунт изгоев, обретших свою мечту.
Искать их не стали - современная техника позволяла исследовать планеты и без помощи Первопроходцев. Сугур понял это, найдя однажды гусеничную колею, продавленную в каменистом склоне чем-то тяжелым. Эта планета была подарком, их наградой за верную службу, в которой теперь уже не было нужды. Так начиналась их жизнь с Джани, его напарницей. Так начиналась эпоха Народа.
Численность их росла медленно и даже сейчас, тысячелетия спустя едва ли набралась бы и сотня подобных ему.
Происходя от трех пар Первопроходцев, Народ разбился на три клана – желтых, с черной полосой вдоль спины, потомков Джани и Сугура; серебристых, словно барсы потомков Джакса и Милли; белых с черными пятнами детей Суффа и Гераты.
Любой из Первопроходцев мог изменить цвет своей шерсти лишь усилием воли, но принадлежность к клану была предметом гордости, отличия от других, потерять которую не желал никто из них.
Они предпочитали жить парами или в одиночку, так и не научившись мирно уживаться в группах. Постепенно они заселяли планету, лишь раз в несколько веков встречаясь там, где некогда ступили на землю их предки, чтобы выбрать себе пару и посмотреть на тех, кто начал их род.
Но, как оказалось, они были не единственными разумными обитателями этого мира…
***
Несмотря на климат, Ильма была вполне обитаема: олени, покрытые густой светлой шерстью; крупные близорукие существа, изрядно смахивающие на земных медведей; немногочисленные хищники; редкие группы крупных приматов и множество мелкой живности.
Приматы… Жили они в основном вблизи действующих вулканов, земли вокруг которых были куда боле теплыми, чем остальной мир. Правда, периодически вулканы извергались, заливая все вокруг лавой, но длительные периоды спокойной жизни того стоили. На время же извержений стада приматов уходили в леса.
Единственное чего не могли учитывать животные – это то, что вулканы постоянно «фонили», излучая альфа-волны, которые Сугур ощущал вполне отчетливо даже на большом расстоянии. Особенно сильным радиационный фон становился после извержений.
Наверное, именно это и стало причиной появления нового вида. Вида, который за те несколько тысяч лет, что Народ пребывал здесь, успел перейти от камней и примитивных скребков к кремневым орудиям, от пещер – к несуразным и неловким, но все-таки шатрам и хижинам. Да и огнем они научились пользоваться очень рано – слишком уж близки к стойбищам были земные проявления их огненных богов.
Численность этих существ, кулларов, как они сами себя называли, росла быстро и вскоре им перестало хватать места близ вулканов. Но вместо того, чтобы начинать войны, как сделали бы это люди, куллары начали целыми племенами уходить в леса, приспосабливаясь к суровым условиям жизни и совершенствуя орудия труда и охоты.
На территории, которую Сугур по праву считал своей, было три их стойбища и легкий запах дыма, витавший в воздухе, говорил о том, что Сугур приближался к одному из них.
Хвост зверя вновь стал хлестать по бокам, но он подавил в себе желание пополнить свою трапезу кулларом и обошел селение за несколько километров.
Огромные, двух с лишним метров роста, они были наивны как дети и полагали Первопроходцев богами, поклоняясь им и мечтая о встрече. Правда встречи эти часто заканчивались для кулларов плачевно…
Сугур недолюбливал двуногих – те охотились на его территории и иногда своими криками мешали ему размышлять, не говоря уж о запахе дыма, висящем вокруг их селений. Но сегодня, он знал это наверняка, даже смерть куллара не уменьшит жажды охоты, а огромное тело – не утолит его голода.
***
Первой умерла Милли. Несколькими годами позже за ней последовала Герата - все-таки женщины хуже перенесли мутации или, быть может, их гены просто были изменены по другой схеме.
Джани держалась дольше всех – почти на два века. Но однажды, проснувшись поутру, Сугур обнаружил рядом лишь её безжизненное тело. В тот день он так и не сдвинулся с места, вспоминая все века, прожитые ими вместе. А ночью он с грустью смотрел на небосклон, на котором уже который год продолжали гаснуть звезды в той стороне, куда улетел корабль, доставивший их на Ильму. Зверь размышлял над этим и над судьбой Содружества.
Джакс и Суфф были бы, наверное, живы и сейчас, не подерись они во время одной из Встреч Народа из-за юной самки Желтого клана.
А он, Сугур, все продолжал одиноко жить в своих владениях, старея и вспоминая. Наверное, когда кончатся его воспоминания, кончится и срок, отпущенный ему некогда пусть и не жизнью, но генетиками лабораторий Альянса.
|
Народ Ильмы, рассказбез конца и начала...
Dec 22 2004, 01:10
