IPB

( | )

 
Ответить в данную темуНачать новую тему
> Don't Rest Your Head: Роджер Остенсо
V
Wyrm-Takes-Last
Jan 12 2009, 11:51
#1


Частый гость
**

Пользователи
74
7.10.2008






Жеребьевка.

Не прекращающийся уже третий день дождь сделал покрытие скользким и грязным, и к концу второй четверти мы остали от хозяев на три очка, но залитые светом прожекторных мачт трибуны ревут, приветствуя вспыхивающие на табло повторы так же радостно, как и в первый раз.

Стаскивая шлемы, мы бредем следом за тренером в раздевалку, истекая водой и оставляя на полу грязные следы. Бак и Эшли вытирают мокрые головы полотенцем, остальные окружают тренера, который громко и уверенно начинает объяснять, что мы должны сделать во второй половине игры, если мы хотим показать ему и этим ублюдкам из Огайо, что мы чего-то стоим на самом деле. Ударяя кулаком по ладони, он говорит о подходах и тактике, обращаясь к каждому по имени, ободряя, ругаясь и подхлестывая тех, кто в этом нуждается.

Гул толпы слышен и здесь. Он нарастает и слабеет, ритмичный, как океанский прибой. Я сажусь на скамью и закрываю глаза - только для того, чтобы прогнать резь, после четырех дней без сна в них как будто насыпали песку....

...Вздрогнув, я просыпаюсь от раската грома. Флюоресцентные лампы на потолке моргают, и в их белом свете лицо тренера кажется бледным и мертвым; он лежит в луже крови на полу.

Кажется?

Он мертв. Вырванная из сустава рука валяется рядом с телом; кровь везде. На полу, на стенах, на... На моих руках. На моей форме.

"С вашим телевизором все в порядке. Не пытайтесь настроить изображение. Мы контролируем передачу."

Еще один раскат грома. Лампы мерцают, свет вздрагивает, и приглушенный рев толпы на трибунах вырастает до оглушительного крещендо.

"...Если мы захотим прибавить громкость, мы это сделаем."

Я бросаюсь к шкафчикам. Времени возиться с замком нет, и я открываю замок, рванув дверцу на себя. Схватив сумку, я пускаюсь бежать по залитым неживым светом коридорам внутренних помещений стадиона. Сейчас здесь никого нет, но я только приблизительно представляю себе, где находится автостоянка. Если мне повезет, я смогу выбраться на свежий воздух прежде, чем кто-то зайдет в раздевалку и увидит, что произошло только что. В ушах раздается торжествующий вопль: "А это Роджер Остенсо, дамы и господа, подающий большие надежды молодой квотербек - вы только посмотрите, как он бежит!" - и я спотыкаюсь, но понимаю, что это голос комментатора одной из предыдущих игр, всего лишь запись, которую в перерыве прокручивают на табло - "Если ему улыбнется удача, он имеет все шансы стать следующей звездой американского футбола! Посмотрите на него хорошенько, это же зверь!.."

Еще один поворот, еще одна дверь, и коридоры заканчиваются. Передо мной стоят автомобили персонала, белым пятном маячит автобус, на котором мы приехали сюда несколько часов назад. Если не считать стеклянных глаз камер безопасности, я здесь один. Миновав автоматический шлагбаум и наклонив голову в тщетной попытке защититься от холодных струй падающего дождя, я шагаю в серую темноту и пытаюсь понять, что мне делать теперь.

"...Если мы захотим убавить громкость, мы сделаем ее не сильнее шепота."

Ледяная вода освежает и возвращает мыслям ясность. Я не знаю улиц Коламбуса, но помню, в какой стороне должен находиться отель, где остался мой бумажник - там водительские права и кредитные карты. Этого должно быть достаточно, чтобы вернуться в Орегон. Потом... Я не знаю, что будет потом. Для этого нужно вернуться к тому, что произошло только что. Потом. Все потом.

Обдав меня грязной водой, рядом тормозит такси. Водитель высовывается в окно и машет рукой - "Садись, парень, я подвезу". Здесь темно, мокрая форма липнет к телу, и вряд ли он сможет разглядеть, какого она сейчас цвета - и почему. "Спасибо. В отель."

Сажусь на заднее сиденье и бросаю под ноги сумку. Кроме водителя, внутри сидят еще двое, но они молчат и не говорят ничего даже тогда, когда парню рядом со мной приходится потесниться. Только когда он отодвигается, я понимаю, что так и не снял щитки. Такси трогается с места, и я откидываюсь назад, снова пытаясь понять, во что только что превратилась моя жизнь и что произошло там, в раздевалке стадиона, но вместо этого просто впадаю в ступор и думаю об усталости и рези в глазах. В машине тепло, и сонливость накатывает с новой силой.

"...Мы можем заставить изображение исчезнуть или пустить помехи..."

Водителя никто не слушает, но он говорит не переставая, он жалуется на непогоду и сетует на дороговизну бензина, он говорит о ржавой жести и лысой резине, пока дворники с тихим поскрипыванием елозят туда-сюда и молчат мои попутчики. Тепло...

Удар и визг тормозов стряхивают сон, машину заносит. Я ударяюсь головой и успеваю увидеть огромный темный силуэт, возникший на дороге перед машиной и через секунду исчезнувший под ее колесами. Олень? Лось? Такое часто случается на дорогах Орегона. Я не сразу понимаю, что мы уже никуда не едем.

На водительском месте сидит манекен, пытающийся закрыться руками в притворном страхе.

"Добро пожаловать в Сумеречную Зону."

-----

Другая точка зрения: Катя Белосельцева
Другая точка зрения: Джерри Фанхэм-младший



--------------------
Tomorrow soon turns into yesterday,
Everything we see just fades away.

I guess I'll see you dancin' in the ruins tonight.
Перейти в начало страницы
Вставить ник
+Цитировать сообщение
Wyrm-Takes-Last
Jan 12 2009, 11:52
#2


Частый гость
**

Пользователи
74
7.10.2008




Первая четверть. Снеп.

Еще не до конца придя в себя после аварии, я выбираюсь из машины. Ее перед смят, но задняя часть уходит в деревянную поверхность рекламного щита. На щите изображен разинувший клыкастую пасть человекоподобный зверь, который вот-вот бросится на водителя. Оплывшие буквы, истекающие нарисованной кровью, гордо провозглашают: "Нападение чудовища-убийцы" и чуть ниже поясняют - только в нашем кинотеатре! Еще один плакат, чуть меньший, висит рядом, но на нем нельзя разобрать ничего, только слова "Смерть-2". Я оборачиваюсь и вижу, что за моей спиной дествительно кинотеатр - старое здание с двойными дверями и стеклянным куполом, каких много строили в шестидесятые годы. Здесь люди, но никто не обращает на меня внимания.

За спиной хлопает дверца, и я поворачиваюсь лицом к моим спутникам.

Парень и девушка, мои ровесники. И он, и она ниже меня ростом, но это неудивительно; у парня светлая кожа, темные волосы и карие глаза. Девушку сильно портит нездоровая бледность, но у нее светлые волосы, красивая фигура и умопомрачительные ноги; одного взгляда на них мне хватает, чтобы захотеть принять еще один холодный душ. Протягиваю парню руку. Он возвращает рукопожатие, но перед этим медлит, как будто не сразу понимает, что я от него хочу. Ладонь у него мягкая и ухоженная, и когда он называет мне свое имя, а называю ему свое, он вяло кивает и идет к дороге, где принимается ловить еще одно такси, как если бы ничего не произошло. Девушка держится за голову, но именно она первой задает вопрос, ответ на который хотел бы знать и я сам.

- Где мы?
- Коламбус, Огайо.
- Где!?

Глаза у нее удивленно расширяются, и она делается очень похожей на киноактрис, снимавшихся в старых, еще черно-белых фильмах ужасов – светлые волосы, хорошенькое личико и ротик аккуратной буквой «о», точь-в-точь как девушка, нарисованная на плакате у нее за спиной. Джерри – его зовут Джерри – едва заметно улыбается, кажется, он тоже заметил сходство, но его улыбка почти сразу делается дряблой и вянет. Он говорит, что сел в такси в Принстоне, Нью-Джерси. Девушка, имя которой звучит странно, говорит, что она из Санкт-Петербурга, но не того, который в двадцати минутах езды от Коламбуса, а из того, который в России. Она выглядит потерянной и испуганной, и хотя я чувствую себя не лучше, я улыбаюсь ей – все в порядке, мы живы, мы как-нибудь отсюда выберемся, положись на меня. Но это ее не успокаивает.

Вокруг нас течет поток людей. Ковбойские джинсы и украшенные цветами соломенные шляпки, цилиндры, федоры. Двубортные костюмы в полоску и расстегнутые на груди пиратские рубашки, майки, корсеты и застегнутые на все пуговицы бутылочного цвета пальто.

Я такое уже видел. Восемь лет назад, в Диснейленде.

В голову приходят заученные наизусть строки, и я понимаю, что и Джерри, и девушка – имя у нее на самом деле восточно-европейское – смотрят на меня с едва ли не большим удивлением, чем на людей вокруг. Я непонимающе смотрю на них и поясняю, что это Льюис Кэролл. Джерри кивает и говорит, что так и не дочитал книгу до конца. Люди продолжают идти мимо нас, не обращая внимания, что мы стоим у них на пути, они просто делают шаг в сторону и идут дальше. Только теперь я понимаю, что мы не единственные, кого они обходят. Чуть дальше на дороге лежит туша зверя, которого сбил наш водитель. Я подхожу ближе.

Это не лось, не олень и не горный лев. Больше всего зверь похож на чудовищно выросшую росомаху, большая неподвижная груда вонючей и свалявшейся шерсти, приоткрытая пасть, бессмысленно уставившиеся в никуда налитые кровью глаза… которые защищает выгнутая металлическая решетка. Грубо приваренные одна к другой пластины уходят глубоко в тело, на некоторых еще можно разобрать армейскую маркировку.

Шлем.

Накладки на плечи.

Наколенники.

Нагрудник.

Я не успеваю додумать эту мысль. Издав звук, похожий на стон, клокоча и захлебываясь мокротой, зверь рычит и пытается подняться. У него не получается, но он пробует снова, вставая сперва на четыре ноги, потом на две, и я делаю шаг вперед, надеясь, что у Джерри хватит ума увести русскую девочку. Пошатываясь, он нависает надо мной, его рычание становится громче. Наши взгляды встречаются – и мы бросаемся друг на друга, я бью его кулаками по морде и поломанным ребрам, он сбивает меня с ног и наваливается сверху, пытаясь придавить к земле, но я откатываюсь в сторону и поднимаюсь прежде, чем он успевает собраться еще для одного прыжка. Мы опять стоим, глядя глаза в глаза, пока он с глухим ворчанием не убирается в прохладу темных подворотен, сильно прихрамывая. Дышать больно, но на играх бывало и хуже. Волосы на моих руках стоят дыбом.

Джерри спокоен. Он ничего не говорит, и я тоже молчу. Нам нечего сказать друг другу, мы понимаем друг друга без слов. Это бредовый сон английского математика, это наркотическая мечта калифорнийского мультипликатора, это безумие - и оно показывает нам зубы.

Девушка – я не хочу коверкать ее имя и называю Кэт, вряд ли она будет возражать – бросается навстречу кому-то из прохожих, хватает за лацканы пиджака и начинает трясти. Тот ошарашен и даже не пытается отстраниться, что-то бормочет и оглядывается по сторонам так же беспомощно, как и мы сами. Когда она отпускает его, он смешивается с толпой, которая все так же течет по тротуарам вокруг нас. Она выбегает на проезжую часть, и перед ней останавливается Форд – самый настоящий Форд модели «ТТ». Размахивая руками, она объясняет что-то водителю, тот выслушивает ее и кивает, она машет нам рукой и опять садится на переднее сиденье. Все так же молча мы занимаем места за ее спиной, и автомобиль неторопливо трогается с места.

Мимо нас проплывают дома, домики и дворы-колодцы.


--------------------
Tomorrow soon turns into yesterday,
Everything we see just fades away.

I guess I'll see you dancin' in the ruins tonight.
Перейти в начало страницы
Вставить ник
+Цитировать сообщение
Wyrm-Takes-Last
Jan 12 2009, 11:56
#3


Частый гость
**

Пользователи
74
7.10.2008




Первая четверть. Тачдаун.

Автомобиль едет по прямой, как стрела, улице. Здесь нет перекрестков или примыкающих дорог, только двери домов и лишь иногда заколоченные или разбитые витрины. Вывески над ними удивляют разнообразием – неоновые и нарисованные от руки, слова, написанные краской и нацарапанные мелом на черных грифельных досках . Некоторые из них прочитать легко, но некоторые сделаны кириллицей и даже арабской вязью. Под ними неспешно течет бурый людской поток.

Вызванный дракой адреналин разлагается в крови, ненадолго прогнавшее страх нервное напряжение отступает, и меня начинает бить дрожь. Усилием воли я заставляю себя расслабиться. Зверь был слишком похож на существо из моих ночных кошмаров. Я успеваю подумать, что эта мысль может послужить ключом к происходящему, но она пугает сильнее любого чудовища, и сознание охотно позволяет ей ускользнуть. Трехэтажные дома расступаются, смыкаются кольцом, и автомобиль выезжает на маленькую слепую площадь. Расстегнув сумку, я достаю из кармана запасных джинсов двадцатку и протягиваю ее водителю. Он удивленно вертит ее в пальцах, как будто впервые видит деньги, но не отказывается и убирает в нагрудный карман. Кэт говорит что-то о том, что это не та больница, которая ей нужна, она все еще надеется, что все каким-нибудь образом устроится, вернется, станет таким, как было… Я заставляю себя сделать глубокий вдох, расправляю плечи и толкаю стеклянную дверь в тяжелой стальной раме. Джерри и Кэт следуют за мной.

Приемная оказывается тесной и пыльной. Здесь пахнет грязной водой и чем-то кислым. Повернувшись спиной ко входу, одетая в облегающий фигурку халатик медсестра читает глянцевый журнал, на голове у нее аккуратная маленькая шапочка. Отодвинув меня в сторону, Джерри направляется к ней, и на секунду мне кажется, что сейчас, когда она повернется, у нее не окажется глаз, как в том фильме ужасов, и я хочу схватить его и отбросить себе за спину, но он начинает говорить и у медсестры оказывается самое обычное улыбающееся лицо, а Джерри все говорит и не умолкает. Он достает из своего бумажника какие-то рецепты и вспоминает клятву Гиппократа и Флоренс Найтингейл, врачей и медицинских сестер Гражданской Войны и почему-то Мэйфлауэр. Медсестра все так же улыбается ему до тех пор, пока он не останавливается перевести дыхание, протягивает руку и звонит в маленький звоночек. «Доктор вас примет». Где-то в глубине здания открывается дверь, и мы идем вперед по освещенному светом дневных ламп коридору. Лампы моргают, и не думать о том, что случилось на стадионе, становится все труднее.

Джерри шагает, слегка ссутулив плечи и засунув руки в карманы. Он совершенно спокоен, и эта безмятежность пугает не меньше, чем нарисованная улыбка медсестры. Кэт бледна, как бумага, ее испуг щекочет ноздри, его можно попробовать на вкус. Мы заходим в двенадцатый кабинет.

Внутри комнаты светло и чисто. Она так отличается от полутемных коридоров больницы, что кажется, будто она существует сама по себе. Окно, стол и медицинские шкафы. За столом сидит человек в белом халате, его лицо кажется мне знакомым. Он смотрит на нас с легким удивлением, как если бы он ждал кого-то еще. Джерри садится перед ним на стул и протягивает ему рецепты. Врач кладет их на стол перед собой и смотрит на него с искренней жалостью и сочувствием, будто сейчас ему предстоит сказать Джерри, что опухоль неоперабельна.

- Простите... У меня нет этих лекарств... Но они вам здесь и не помогут.

Вопрос «почему» мы задаем все вместе – и врач начинает говорить о ночных кошмарах и джунглях на крышах домов, о тринадцатом часе и библиотекаре, который один знает, как можно выбраться отсюда. Он говорит, что нужен нам, а мы нужны ему. Он говорит долго. Джерри слушает. Я снимаю грязную форму, отстегиваю щитки, достаю из сумки полотенце, обтираюсь холодной водой из-под крана и заодно смываю краску с лица. Кэт забирается на кушетку и начинает клевать носом, но врач встает из-за стола и трясет ее за плечо. Здесь нельзя спать. Кэт морщится, она выглядит так, будто вот-вот упадет.

Запах.

Он наползает из-под двери и стремительно заполняет комнату, сладковатый, тошнотворный. Это запах гноя, запах гангрены, который становится все сильнее с каждой секундой. Врач меняется в лице. « Прячьтесь! Я совсем забыл про обход!»

Из замочной скважины ползет плесень, стремительно карабкаясь по стенам. За считанные секунды светлая комната превращается в сырой и вонючий подвал. Дверь распахивается, обдав меня еще одной волной запаха, настолько сильного, что я не могу сдержать рвоту. Сгибаясь, я замечаю, что заполняет собой дверной проем.

Огромная, разбухшая от водянки туша. По туго натянутой коже пробегают и исчезают трупные пятна и вскрывшиеся нарывы, маленькая по сравнению с чудовищным телом голова – анатомический муляж, показывающий кости черепа и мышцы, пять толстых пальцев правой руки – старые многоразовые шприцы.

Главный врач.

Сипя, он поднимает руку, но прежде, чем я успеваю совладать с собой и сделать хоть что-нибудь, вперед выходит Джерри. Он улыбается так радостно, будто увидел старого знакомого - или наконец понял, что происходит. Глаза его горят нездоровым весельем, и со словами «Широчку за так?» он кладет свою руку на руку врача...

…И уже зыбкая и неустойчивая реальность разбивается на осколки.

Задыхается четырехлетний ребенок на руках у своей матери, которая не может прочистить ему дыхательное горло, бьется в ломке наркоман, выгибая спину так, что слышен круст позвонков, хрипит от боли обожженный человек, на теле которого не осталось ни клочка целой кожи.

Не переставая ухмыляться, Джерри отводит ржавую иглу от себя, Кэт встает у него за спиной и кладет руки ему на плечи, а я захлебываюсь рвотой и могу только смотреть, смотреть, как выступают капли пота у него на лбу, как дрожит его рука, как хрипят и стонут в агонии умирающие люди вокруг него…

Из кричащего небытия рождается тонкая струйка воздуха, текущая сквозь судорожно сжатое горло астматика, транквилизатор, способный унять агонию, укол, после которого уходит спазм. Мир снова становится резким и четким. Главный врач с тупым удивлением смотрит на ржавую иглу, нацеленную в его солнечное сплетение. Джерри и Кэт, поддерживая друг друга, протискиваются мимо него в коридор, доктор в белом халате толкает меня в спину, и я бросаюсь бежать за ними.

Коридор.

Улыбающаяся медсестра.

Дорогой японский автомобиль.

Джерри смеется таким радостным и счастливым смехом, что мне становится страшно. Кэт вторит ему, по ее щекам текут слезы. Я перевожу взгляд с одного лица на другое и не могу понять, что происходит, пока Джерри не приходит в себя достаточно, чтобы махнуть в мою сторону рукой. «Дай мне в морду».

Сжав руку в кулак, я даю ему в челюсть.


--------------------
Tomorrow soon turns into yesterday,
Everything we see just fades away.

I guess I'll see you dancin' in the ruins tonight.
Перейти в начало страницы
Вставить ник
+Цитировать сообщение
Wyrm-Takes-Last
Jan 12 2009, 11:56
#4


Частый гость
**

Пользователи
74
7.10.2008




Вторая четверть. Снеп. Фамбл.

Голова Джерри мотается, зубы клацают, но глаза приобретают осмысленное выражение. Он несколько раз со свистом втягивает в себя воздух и немного успокаивается. Я хотел бы сказать о себе то же самое, но не могу, пережитый ужас и осознание собственной беспомощности сводят меня с ума; страх сдавливает грудь, мне делается трудно дышать. Мне тесно здесь, мне хочется выть, колотиться всем телом о дверь автомобиля, пока она не откроется, схватить Джерри как тряпичную куклу и трясти, пока не раздастся хруст ломающихся позвонков...

Салон переполняет энергичный J-поп, льющийся из динамиков автомобиля. Водитель, молодой японец в дорогом костюме, бессмысленно улыбается и кивает головой в такт музыке, прищелкивает пальцами. Окончательно пришедший в себя Джерри обращается к Кэт ядовитым голосом богатенького мальчика, не сомневающегося в своем превосходстве: "Может, выбросишь свою железку?" То, что он начал вести себя так, очень важно, это означает, что что-то изменилось в нем, но мне не хватает времени додумать эту мысль до конца, потому что Кэт открывает окно - и начинает кричать. От паники, которая звучит в ее голосе, водитель вжимает педаль газа в пол, и я чувствую, как волосы у меня на руках встают дыбом.

Их двое. Это такие же чудовища, как и то, которое сбил водитель такси, на котором мы попали в этот кошмар, но они гораздо быстрее и подвижнее, и для них не составляет труда не отставать от несущегося по улицам автомобиля японца. Они несутся по крышам и мостовым, легко отталкиваясь от стен домов и перепрыгивая через препятствия. Не отрываясь, я смотрю, как один из зверей взмывает в воздух и приземляется на маленький балкон, обрушивая его в текущую человеческую реку внизу, покрывая не меньше десяти метров каждым прыжком. Я вижу, как перекатываются под его шкурой мышцы, как работают сухожилия, я чувствую, как раздуваются его легкие, я не могу оторвать от него глаз...

Водитель выкручивает руль, и нас бросает в сторону. Удар помогает стряхнуть оцепенение, и я с леденящей ясностью понимаю, чем закончится эта бешеная погоня. Стараясь дышать ровно, я помогаю пристегнуться Джерри и кричу Кэт, чтобы она сделала то же самое, но сам просто упираюсь ногами и расставляю локти, пытаясь смягчить сотрясающий машину удар. С переднего сиденья доносится крик и отвратительный хруст, в ушах звенит; пинком ноги распахнув дверь, я выпрыгиваю наружу.

Я не сразу понимаю, что звон в ушах - не последствия удара головой и не игра воображения. Дерево, в которое врезался водитель, безжизненно уронивший голову на руль, не сломано, оно погнуто. Весь лес сделан из железа. Дует ветер, и листья наполняют воздух тихой и печальной музыкой ветряных курантов. Мне не хватает воздуха, здесь очень тяжело дышать.

Оба зверя уже здесь. Они скалятся и подходят ближе. За спиной шевелятся Кэт и Джерри, но ремни держат их, а значит, они не смогут выйти из разбитой машины еще какое-то время и будут в безопасности. Бинт слишком туго стягивает ребра, он душит меня, но я расправляю плечи и припадаю к земле, провожая глазами своих противников и вдыхая их запах. Они продолжают кружить вокруг меня, они стараются держаться так, чтобы один из них всегда оставался у меня за спиной, но я чувствую, где они - и знаю, когда они прыгнут.

За спиной раздается щелчок и скрежет.

Кэт!

Она отвлекает меня, и твари пользуются этим. Одна из них прыгает на Кэт, вторая пытается сбить меня с ног. Я встречаю ее ударом кулака, но ее защищает прикрученная болтами броня, и я падаю под ее весом. Глаза застилает красная пелена, и я отталкиваю ее, рву когтями, больше не чувствуя, где кончаются мои боль и возбуждение и начинаются ее. Сцепившись и рыча, мы катаемся по земле до тех пор, пока она не начинает хрипеть и не обмякает. Я пытаюсь отбросить ее от себя и встать, но не успеваю, потому что ее когти все еще рвут мою грудь, а второй зверь уже смыкает челюсти на моем горле. Мелодично звенят ветряные куранты.

Одним рывком он вырывает мне яремную вену.

Я умираю.


--------------------
Tomorrow soon turns into yesterday,
Everything we see just fades away.

I guess I'll see you dancin' in the ruins tonight.
Перейти в начало страницы
Вставить ник
+Цитировать сообщение
Wyrm-Takes-Last
Jan 12 2009, 11:57
#5


Частый гость
**

Пользователи
74
7.10.2008




Вторая четверть. Тачдаун.

Темнота и свет сливаются и накладываются друг на друга, не смешиваясь. Я умираю. Я делаю еще один вдох и отталкиваю навалившуюся на меня тварь, в которую тут же врезается второй прыгнувший зверь, и они клубком скатываются в овраг, захлебываясь пеной, которая идет у них горлом. Я остаюсь лежать на земле с начинающими стеклянеть глазами, неподвижно уставившись в звенящее свинцовое небо. Я встаю, опираясь на невероятно тяжелые и как будто чужие руки, которые отказываются слушаться, и трясу головой, пытаясь понять, что произошло; перед глазами стоит багровая пелена. Меня шатает, и я чувствую, как в груди ворочается тяжелая и безумная ярость, я не хочу останавливаться, я хочу наконец понять, что происходит, что произошло со мной только что, но я не понимаю, и от этого меня захлестывает еще одной волной страха и бешенства. Я хочу отыскать того, кто сделал это со мной, я хочу крови, я хочу бросаться на все, что движется до тех пор, пока...

Джерри нет. Кэт неподвижно лежит возле изувеченного автомобиля. Скорбно звенят на ветру листья.

Я прихожу в себя, поднимаю ее на руки и делаю шаг в темноту, проглотившую Джерри, и перехожу на ровный бег, сперва неуверенно, затем все быстрее и быстрее. Это помогает мне прийти в себя, но вместе с ясностью мысли приходит осознание, и так же четко, как перед недавней катастрофой я понимаю, что это конец. Отсюда не убежать. Я пытаюсь прогнать эту мысль так же, как гнал ее от себя все время, но она не уходит, она растет и становится сильнее и тянет за собой другие, острые, причиняющие боль. Это я убил тренера. Это из-за меня убивают Кэт и Джерри. Я виноват. Только я виноват во всем. Выпустив зашевелившуюся Кэт из рук, я опускаюсь на землю рядом со блестящим кленом и изо всех сил бью его кулаком, в кровь сбивая костяшки пальцев. Боль помогает не думать.

Во влажной темноте шевелится Джерри. Он забился в угол, свернувшись, чтобы стать меньше, стать незаметнее. Удар. Еще один удар. Сильнее. Я не хочу больше думать о том, что я сделал, не хочу думать о том, что со мной происходит, я устал не спать, я устал быть виноватым, я никогда не боялся ничего, но теперь я устал бояться. Я слышу рычание и думаю, что звери нашли нас, но потом понимаю, что это рычу я сам. Удар. Боль. Дерево отвечает мне плачущим похоронным звоном.

- Не долби, а?

Джерри говорит тихим и слабым голосом.

- В башке звенит...

В подтверждение своих слов он морщится. Его осунувшееся лицо белым пятном светится в темноте, и поддавшись непонятному мне порыву я подхожу к нему и сажусь рядом с ним. Он устало смотрит на меня, и я выкладываю ему все. Я готов к припадку ярости, готов увидеть недоверие, ужас или отвращение в его глазах, но я не готов к тому, что случается на самом деле. Он выслушивает меня, он спокоен. "Если это твой кошмар, попробуем перескочить в мой." Удивление немного рассеивает алый туман, плавающий перед глазами. Я не понимаю, о чем он говорит, но он начинает подниматься на ноги - и вдруг я замечаю, что Кэт уже нет здесь.

Она ушла туда, откуда пришли звери.

Я протягиваю Джерри руку, и мы бросаемся в недолгую погоню. Я слышу звон листьев и звук собственного дыхания, я слышу, как неровно бьется сердце Джерри. Я слышу запах железа и крови. Не проходит и нескольких минут, как мы взлетаем по склону оврага и оказываемся лицом к лицу -

С Охотником.

Время растягивается до предела, замирает в точке наибольшего растяжения и лопается с грохотом ружейного выстрела.

Джерри взмахивает руками и оседает на траву, и недоумение в его глазах оказывается последним, что я вижу, прежде чем задыхаюсь от страха и ярости, глаза застилает багровая пелена, и в мире остаемся только я и его убийца.

Я помню, как я разорвал свое лицо.


--------------------
Tomorrow soon turns into yesterday,
Everything we see just fades away.

I guess I'll see you dancin' in the ruins tonight.
Перейти в начало страницы
Вставить ник
+Цитировать сообщение

Ответить в данную темуНачать новую тему

 

: · ·

· · ·

RSS : 19th March 2024 - 12:46Дизайн IPB
Логотип форумов любезно предоставил Gorislav