IPB

( | )

 
Ответить в данную темуНачать новую тему
> Мартин Мюррей Обретает Бессмертие, короткий рассказ
V
Стеклодув
Jun 18 2008, 20:44
#1


Частый гость
**

Пользователи
236
7.11.2006




Вышел тут у меня с одним человеком спор по поводу торсионных полей. Я-то стою на позиции, что это шаманство от науки... Но вот любопытной стала идея, и родился этот рассказ. Скорее даже зарисовка. О том, что люди предполагают и о том, как всё могло бы обернуться на самом деле...

Мартин Мюррей обретает бессмертие

«For we which now behold
These present days
Have eyes to wonder
But lack tongues to praise»
Уильям Шекспир

Профессор Трисмегист сидит в глубоком кресле, потирает козлиную бородку и мрачно смотрит на приборы.
Левая панель. Пульс, частота дыхание, интенсивность потоотделения… И так далее, и тому подобное. Всё в норме. Состояние Мартина Мюррея удовлетворительно.
Правая панель. Приборы регистрируют излучение во всех мыслимых диапазонах. Электромагнитное поле, инфракрасное и ультрафиолетовое излучения, радиационный фон, звуковые колебания, включая инфра- и ультразвуковые частоты… Даже гравитационное поле. Учтено всё, что только можно учесть. Пока что приборы не регистрируют ничего необычного. Только излучение в инфракрасном диапазоне, означающие присутствие в комнате человека.
Центральная панель. Видеоэкран. Камера находится под потолком, так, чтобы давать обзор всей комнаты. Комната заполнена приборами, датчиками, микрофонами, резервными камерами, которые вряд ли потребуются. Из-за переплетений кабелей не видно пола.
В центре комнаты – койка. На ней полулежит Мартин, оплетённый системой датчиков.
Мартин нервничает, профессор видит это по приборам на левой панели. Но это нормально. Все добровольцы нервничали перед экспериментом.
Профессор вздыхает и кивает Джону – своему ассистенту. Пора приступать.
Это уже третий эксперимент. Предыдущие не дали ничего. Если провалится и этот, финансирование лаборатории остановят. Последний шанс. На этот раз всё должно пройти гладко.
Джон отдаёт несколько указаний младшим помощникам, переключает нужные тумблеры.
На правой панели загораются несколько огоньков, показания приборов меняются, фиксируя излучение во всех диапазонах.
Через секунду показания изменяются показания приборов на левой панели – Мартин испуган. Он чувствует, как что-то начинает меняться. Как он сам начинает меняться.
Изменения становятся видимыми. Мартин постепенно исчезает. Его руки истончаются, льётся кровь. Красные искры вспыхивают на экране яркими искрами, прежде чем исчезнуть. Мартин кричит. Динамики дают возможность услышать ужас, звучащий в этом крике, приборы на левой панели – увидеть.

Они все кричали. Два добровольца, вот уже третий, один за другим. Без семьи, без связей, без работы, без медицинской страховки. И без претензий, как они сами заверили в контрактах. Им просто нужны были деньги. Только один из них интересовался сутью экспериментов, но Трисмегист дал чёткое распоряжение не разглашать информацию больше необходимого. «Исследование торсионных полей и возможностей расширения сознания», так говорили испытуемым. Они думали, что это будут какие-то наркотики или даже исследование их снов. Лучше добровольцам не знать, что им предстоит. Они ведь могли и отказаться от эксперимента. Тогда бы финансирование прикрыли уже давно.
Профессор прикрыл глаза. Почти сразу же экран заполнился ярким светом. Приборы на правой панели зашкалило. Приборы на левой панели перестали регистрировать какие-либо данные. Все камеры выходят из строя.
Мартин исчез. Как и двое до него.

Преобразование человека в чистую энергию. Следующая ступень эволюции. Новый виток прогресса. Бессмертие.
Трисмегист тяжело вздохнул. Долгие исследования, попытки уловить неведомое излучение, жаркие споры с учёными-ретроградами… Они никогда не понимали его…
Наконец, зацепка, нить, ведущая к величайшему открытию, которое только может вообразить себе человек…
Способ преобразовать человека в энергию, в чистое сознание, в личность без тела найден. Он работает, действительно работает. Только вот энергия, едва появившись, утекает неведомо куда. И нет способа отследить её, нет способа связаться с преобразованными… Если они вообще есть, если после преображения человек продолжает существовать, а не исчезает бесследно.
Были проведены два эксперимента. Убиты два человека. Профессор и хотел бы провести предварительные эксперименты на животных, но метод преобразования подходил только для человеческого сознания.
Два эксперимента… И ничего. Люди исчезли. Трисмегист был уверен, что они перешли в иную форму существования, но вот военные, которые финансировали лабораторию, - нет. И как их убедить в обратном, если с преображёнными добровольцами невозможно было связаться? Он-то обещал военным идеальных солдат. Невидимых, в мгновение ока способных перемещаться куда угодно, убивающих прикосновением к разуму врага…
Были испробованы все способы. Изменены все параметры настройки приборов, разная интенсивность воздействия, различные временные интервалы фаз преобразования…
Всё впустую.
Это был третий эксперимент. Если и на этот раз не будет никакого отклика с той стороны, на исследованиях можно будет ставить крест.

Трисмегист скребёт бороду, отвлекаясь от воспоминаний. Бросает взгляд из-под густых бровей на побледневшего Джона.
- Есть хоть что-нибудь? – устало спрашивает профессор, хотя уже знает ответ.
Джон кусает губу, пробегает взглядом по приборам, в попытке найти хоть малейшее колебание.
- Нет, профессор. Ничего. Как и всегда.
Трисмегист мрачно кивает. Всё кончено.
- Скажи Марку, чтобы он составил отчёт об эксперименте и послал наверх. Пусть возьмёт прошлый отчёт и заменит имя Роберта Дорема на Мартина Мюррея. Всё равно ничего нового нет. Лабораторию я сам опечатаю.
- Профессор… - Джон бледен, волосы растрёпаны, на его лице – недельная щетина, а глаза красные от лопнувших сосудов, - Это конец?
- Да.
- Что теперь будет?
Профессор Трисмегист усмехается. Торсионные поля – уже прошлое. Но у него есть достаточно идей, которые могут заинтересовать доверчивых людей. Доверчивых и богатых.
- Достань мне свинцовый ящик. И кота. Возьми из приюта, мне нужен здоровый кот.
- Зачем?
Трисмегист нервно смеётся.
- Будем заниматься квантовой механикой.


Мартин не может закрыть глаза. Он не может пошевелить рукой. Он не может даже вздохнуть. У него нет тела, только сознание. И всё же он видит. Видит пустоту вокруг и огни в ней. Море тусклых огней, где каждая искра – это человек. Море тусклых огней далеко от него. Он думает, что они внизу, но низ и верх теперь не имеют для него смысла.
И два огня наверху. Более яркие, более… отчаянные. Мартин знает, что они такие же, как он сам теперь. Он знает многое из того, о чём раньше не мог и помыслить. Чего Мартин не знает, так это что делать ему с новым знанием?
Мартин легко может преодолеть любое расстояние – это вопрос мысли. Но меняется от этого только узор огней вокруг. Он не может ни к чему прикоснуться. Он не может ни с кем поговорить. Он не может даже закричать, ведь у него нет рта. Зато он знает, что эта фраза – «у меня нет рта, но я должен кричать» - принадлежит перу Харлана Эллисона.
Мартин только видит огни и знает то, что не хотел знать.
Мартину становится холодно, но он знает, что это всего лишь его воображение – единственное, что у него есть. И от этого знания ему хочется плакать.
И ещё он знает, что это – навсегда.
Мартин Мюррей обрёл бессмертие.
Перейти в начало страницы
Вставить ник
+Цитировать сообщение
hopudli
May 6 2009, 13:51
#2


Случайный


Пользователи
1
6.5.2009




интересный рассказ..а когда продолжение будет или вы еще не сочинили продолжение..нужен экшен..так всегда делают когда продолжение должно быть.
_______________

паркет
Перейти в начало страницы
Вставить ник
+Цитировать сообщение
Стеклодув
May 13 2009, 22:35
#3


Частый гость
**

Пользователи
236
7.11.2006




Продолжения не будет, зачем тут продолжение? Законченная вещь.
Перейти в начало страницы
Вставить ник
+Цитировать сообщение
Diablo-chan
May 18 2009, 12:11
#4


No Superman
****

Пользователи
1391
20.10.2004
Москва




Отлично. Действительно очень хорошо. Спасибо.

У вас еще что-нибудь есть?



--------------------
Here come the fuzz!
Перейти в начало страницы
Вставить ник
+Цитировать сообщение
Стеклодув
May 20 2009, 15:00
#5


Частый гость
**

Пользователи
236
7.11.2006




Кое-что есть.
Вот, например: герой тот же, но история другая. Никаких связей нет.

Ложь

Лифт не работал уже пятый год. Мартин привычно нажал кнопку три или четыре раза, даже не предполагая теперь увидеть красный огонёк. Маленький ежедневный ритуал, бессмысленный, но успокаивающий, внушающий уверенность – всё идёт, как и шло.
Мартин быстро сбежал с лестницы и вышел на улицу, напевая что-то себе под нос. Сегодня ему предстояла важная встреча – его девушка, Мэри, пригласила его на какое-то семейное торжество, чтобы познакомить с родителями.

Он был счастлив. Он был великолепен. Родители Мэри, Фрэнк и Габриэлла, смеялись над его остротами, всегда изящными и уместными. Габриэлла улыбалась его комплиментам, а Фрэнк, когда они остались одни в гостиной, сказал, что всегда хотел иметь такого сына.
На ровном слое древней пыли были отчётливо видны его следы. Истлевшее кресло угрожающе скрипело и раскачивалось, изъеденный молью и временем помпезный красный бархат расходился по швам.
В пустоте комнаты гулким эхом отдавались обращённые ко второму креслу неумелые комплименты о прекрасных глазах и молодости.
Вино из пыльной треснувшей бутылки, которую Мартин держал над хрустальным бокалом Мэри, стекало со сгнившей столешницы на разбитый пол…

Вновь и вновь Мартин перебирал графики и диаграммы. Он нервничал. Он знал, твёрдо знал, что недостаточно подготовился. Думал, не в первый раз, он и так всё знает… Однако теперь, когда до его доклада оставалось пять минут, он с ужасом понял, что совершенно не готов. Если бы у него был хотя бы день… Но исправить ничего было уже нельзя.
То и дело промокая платком лоб и нервно улыбаясь, он вышел к собранию директоров, поздоровавшись с каждым из них за руку, оттягивая неизбежное. Долго, нарочито аккуратно он развешивал на стенде графики.
Но, наконец, наступил момент, когда речь нельзя было откладывать дальше.
В зале висела напряжённая тишина. Прокашлявшись и отпив воды, Мартин начал доклад.

Это был провал. Он не мог ответить ни на один их вопрос, не мог даже понять, какой график к чему относится… И его выступление всё длилось и длилось. Человек в сером костюме, один из директоров, внушавший Мартину безотчётный страх, задавал один вопрос за другим, просил повторить и уточнить… Под конец он чуть ли не обвинял Мартина в разорении компании.
Мартин был на грани потери сознания.

Белым пятном на серой стене, где местами обнажилась кирпичная кладка, выделялся ватманский лист, приклеенный скотчем. На нём разбегались в разные стороны кривые линии графиков, от руки нарисованных почти высохшим красным маркером.
Мартин обречённо оправдывался перед обломками длинного стола, разломанного надвое.
На трёхногом стуле покрывался пылью серый костюм.

Мартин лежал на смертном одре, окружённый детьми и внуками, и вспоминал свою жизнь.
«И всё же, я прожил достойную жизнь, - думал он, - несмотря даже на то увольнение с первой работы».
Воспоминание о старом позоре заставило его поморщиться, и он тяжело закашлялся. Кто-то из внуков тут же заботливо подал ему стакан воды. Мартин благодарно кивнул, сделал глоток и… не почувствовал вкуса воды, как не чувствовал веса бокала. С ужасом он наблюдал, как стекло тает в его руке.
- Что-то не так, папа? Тебе плохо? – испуганно спросил Джордж, младший сын Мартина.
Старик не мог вымолвить ни слова, лишь разевал и вновь закрывал рот, как рыба, вытащенная из воды. На его глазах лица его детей и внуков сливались в цветное пятно, блекли, отступали куда-то в тени, пока совсем не исчезли. Призрачное эхо их голосов ещё несколько секунд гуляло по комнате, но стихло и оно.
Мартин беспомощно смотрел на обвалившиеся стены его комнаты, на осколки стекла на полу и дорожку его следов в толстом слое пыли. Пружина просевшей кровати больно впилась ему в бок.
Он поднял взгляд и сквозь прореху в стене увидел город и небо над ним. Мартин закричал. И кричал до тех пор, пока сердце не перестало биться в его груди.
Перейти в начало страницы
Вставить ник
+Цитировать сообщение
Diablo-chan
May 21 2009, 16:36
#6


No Superman
****

Пользователи
1391
20.10.2004
Москва




Да. Спасибо.

Еще? Может есть какой-то сборник.


--------------------
Here come the fuzz!
Перейти в начало страницы
Вставить ник
+Цитировать сообщение
Ордос
May 21 2009, 17:40
#7


Трансцендентальнейший
****

Администрация
1883
5.1.2004
Временами Локализуюсь В Районе Моего Мозга, который обычно находится в Москве




Отличные рассказы, да.


--------------------
.
Перейти в начало страницы
Вставить ник
+Цитировать сообщение
Стеклодув
May 22 2009, 13:07
#8


Частый гость
**

Пользователи
236
7.11.2006




Сборника нет. Буду выкладывать тут, если интерес не угаснет.

Вот ещё один. Идея довольно банальна, но всё же.

Dungeon

«Что я здесь делаю?» – думал минотавр, тяжело привалившись к двери и опираясь на огромный топор с шипами, из-за которых размахивать им было опасно в первую очередь его владельцу. Дверь не была заперта, но открывать её, а тем более самим выходить из комнаты было решительно невозможно.
«Еды нет, воды нет… Сокровищ – и тех нет… И я ведь ненавижу гоблинов. Видеть не могу их гнилостно-болотные рожи! А теперь сижу с ними в одной Комнате, говорю спокойно…»
- Иди к Ужасному Некроманту, сказал он мне. Это престижно, сказал он мне, - Первый гоблин ворчал, сидя на одном из трёх сундуков, что стояли около стен. Два из них, также как и дверь, заперты не были, и, как и дверь, открыть их было невозможно. В них лежал Шмот.
- А в итоге? – продолжил гоблин, - Сидим здесь, в пустой Комнате и чешем языками! У нас нет ни развлечений, ни хоть какого занятия! – гоблины постоянно ворчали, ругались, бубнили что-то сердито себе под нос. Минотавр, однако, видел, что за всем этим скрывался страх.
- А я вот считаю, - вступил в разговор Второй гоблин, - что Ужасный Некромант такой же пленник. Сидит, значит, в своей Комнате… ну, она, конечно, побольше нашей будет… Сидит, стало быть, в окружении этих его зомби безмозглых, и ни выйти не может, ничего… Так и ждёт, небось, когда смерть за ним придёт. Тем более, что зомби подобным мыслям способствуют…
Гоблины замолчали. Перед каждым возник образ их смерти, а затем останков, забытых всеми в тёмном подземелье, непонятно зачем прорытом, никому не нужном и всеми забытом…
- А меня вот что интересует, - нарушил тягостное молчание Третий гоблин, - Вот мы сколько здесь сидим? Месяца два? – все повернули головы к дальней стене, на которой виднелись многочисленные зарубки. Их оставил шаман гоблинов, давно запихнувший за свой сундук (который ему уступили, как старшему) аляповатый костюм с перьями – униформу Злых Шаманов – и ходивший, как все гоблины, в набедренной повязке. Помимо заклинаний, предназначенных исключительно для изобретательного и разнообразного умерщвления противников или усиления союзников (таких заклятий почему-то было большинство в любой магической школе, да и боги и духи предпочитали награждать своих последователей подобными силами. Иногда шаман думал, кем же были основатели магии, и кто такие боги? Воображение рисовало ему кровожадных маньяков, по горам трупов взобравшихся на небеса), он знал также неведомо где и как добытое заклятье определения времени. Ориентируясь по нему, он узнавал, когда кончаются очередные сутки, и наносил на стену новую зарубку, чтобы не сбиться со счёту, и чтобы другие могли определить, какой сейчас день или хотя бы месяц.
- Около того, - немного неуверенно произнёс Четвёртый гоблин – второй после шамана умнейший гоблин Комнаты. Он умел считать до ста.
- Ну вот, - продолжил Третий гоблин, - Мы здесь уже два месяца, еды нет, пить тоже нечего… А мы не умираем! Более того, даже чувствуем себя сносно. Вот мне и интересно, почему?
- Может, - рискнул предположить Четвёртый гоблин, - это магия Ужасного Некроманта?
- Нет, - отмахнулся от него растянувшийся на сундуке шаман – признанный всеми крупнейший в Комнате специалист по магии и магам, - Он же чародей старой закалки. Ему проще гоблинов в зомби превратить или ещё в какую тварь похуже, чем их же воздухом накормить.
- Тогда, - решился высказать давно мучившую его мысль минотавр, - может, это Ад? Вечная мука в наказание за грехи?
- Не, - подумав, покачал головой шаман, - Дед мой бывал в Аду. Его ещё прадед Ужасного Некроманта, Тёмный Владыка, туда с посланием отправлял. Нету больше Ада… Ну, то есть, Ад, конечно, есть, но никого там уже нет… И демонов нет, и грешников, да и дьявола тоже…
- Как это? – удивлённо спросил минотавр, подавшись даже вперёд, чтобы лучше слышать надтреснутый старческий голос шамана.
- Убили там всех, - мрачно ответил старик, - Везде, дед мне рассказывал, трупы, кровь… И ни одной ценной вещи. Даже Трон из Костей и Огня уволокли…
Минотавр было хотел спросить, кто же мог сотворить такое, но тут за стеной, совсем рядом, раздался взрыв. Подземелье содрогнулось, послышались пронзительные крики гоблинов из соседней Комнаты, с которой минотавр иногда перестукивался, чей-то хрип, а затем – зловещий смех. Потом всё стихло.
- Что это было? – испуганно пискнул Второй гоблин.
- Ужас! – это проснулся дремавший до того на третьем, запертом, сундуке иллитид. Иллитид был стар. Он был древен. Намного старше Ужасного Некроманта, он служил ещё его великому прадеду. Годы не пощадили иллитида. Он давно уже не мог питаться свежими мозгами даже если бы подходящие были в пределах досягаемости, да и подчинить чью-нибудь волю мог только случайно, поскольку был слишком рассеян, чтобы достаточно сконцентрироваться. Иногда он заговаривался, срываясь с неразборчивой скрипучей телепатии на нечленораздельное бульканье и хлюпанье, в которых лишь иногда можно было разобрать отдельные, да и то непонятные слова вроде «п’нглуи» или «Р’льех».
Сейчас старик был страшно возбуждён. Он напрягся, подавшись со своего сундука вперёд. Глаза его, глубоко запавшие в глазницы, сверкали, а щупальца тревожно шевелились. Чтобы подчеркнуть важность своих слов, он поднял вверх неестественно длинный синеватый палец, - Древний Ужас грядёт в нашу Комнату! – словно в подтверждение, грянул второй взрыв, теперь со стороны стены с зарубками, - Я видел его лишь однажды, ещё при Тёмном Владыке, и едва сумел уйти живым. Древний Ужас подобен волне, что прокатывается по подземельям и башням, убивая всех, кто встретится на его пути, - Из-за дверей повеяло могильным холодом, раздались чьи-то стоны и мольбы пощады… А затем – звуки ударов и снова жуткий зловещий смех…
- Он не пощадит никого, - продолжил старик, - и ему нечего противопоставить. Если уж он пришёл в подземелье, то всем его обитателям – смерть! – телепатия иллитида постепенно понизилась до зловещего, почти неслышного шёпота, - У него есть имя, тайное имя, что ведомо немногим посвященным… Приключенцы! – иллитид хотел сказать что-то ещё, но тут дверь, рядом с которой стоял его сундук, отворилась, и внутрь влетел огненный шар, на секунду превративший Комнату в настоящий ад.
Гоблинов, почти испепелённых яростным огнём, раскидало в стороны, ударив о стены. Вряд ли хоть кто-то из них смог пережить удар.
Почти невредимый минотавр, стоявший в другом конце Комнаты, у второй двери, и до которого не докатился огненный вал, смотрел, не в силах пошевелиться, как беспомощно мечется по Комнате ослепший и обожжённый старый иллитид, жалобно хлюпая и взывая к кому-то на своём странном языке.
В комнату ввалились, разевая в безумных оскалах пасти, четыре существа. Существа, хотя внешним видом они походили на людей. Но у людей тне бывает таких жутких, искажённых злобной радостью лиц.
Со смехом один из них, здоровенный детина в полных турнирных доспехах, давно не чищенных, в потёках грязи и засохшей крови, подскочил к иллитиду и вогнал огромный двуручный меч старику в сердце. С последним всхлипом иллитид бесформенной грудой тряпья осел на пол.
Убедившись, что иллитид мёртв, чудовища обернулись к минотавру, оскалив жёлтые зубы.
Минотавр взревел от горя и ярости и замахнулся неудобным топором на убийц, но тут человек в порванной замызганной мантии, с двумя десятками амулетов на шее и с увесистым перстнем на каждом пальце взвизгнул что-то на резком непонятном языке, и минотавр с ужасом обнаружил, что не может пошевелиться.
Скаля зубы, к нему медленно приближался человек с мечом.
- За… что? – с трудом прошептал минотавр, глядя сквозь слёзы в пустые глаза чудовища.
- Экспа!!! – прокричал хриплым пропитым голосом приключенец, отрубая минотавру голову.
Перейти в начало страницы
Вставить ник
+Цитировать сообщение
Стеклодув
Jul 2 2009, 23:47
#9


Частый гость
**

Пользователи
236
7.11.2006




Грааль

Джонатан не мог попасть в гардероб. Чёртово здание опять перестроили, и теперь гардероб закрывала стена. Строители, как назло, оставили узкий зазор около пола. Теперь Джонатан пытался просунуть в него руку и ухватить край пальто, висевшего совсем рядом. Казалось, ещё чуть-чуть, и ему всё же удастся… Но каждый раз пальто ускальзало из-под его пальцев.
- Баттл! – Джонатан каждый раз удивлялся, как его грузному начальнику, мистеру Дену, удаётся незаметно подкрадываться сзади. Особенно учитывая, что воздух вокруг него мгновенно пропитывался вонью дешёвой сигары.
- Таттл, - привычно поправил Джонатан, со вздохом поднимаясь с пола и отряхивая брюки.
Мистер Ден досадливо поморщился.
- Задержитесь на пару часов. Мистер Грин скоро начнёт работу, нужно будет записать.
- А разве Диана не дежурит сегодня?
- На ней уже висит мистер Браун, - мистер Ден раздражённо выдохнул очередной клуб дума, - Чёртовы бюрократы не предупредили о том, что сегодня работают двое.
- Это будут сверхурочные, мистер Ден, - на всякий случай напомнил Джонатан. Он уже смирился с задержкой. Всё равно гардероб останется запертым ещё часа на четыре.
- Да заплачу я вам, - отмахнулся мистер Ден, - Хотя не должен бы, - Он многозначительно кивнул на стену.
- Порядок есть порядок, - Джонатан уже шагал в офис, путаясь в ставших незнакомыми коридорах.


- Что, Ден всё же поймал тебя? – Диана встретила Джонатана всегдашней лукавой улыбкой. Она сняла наушники, и пышные рыжие волосы рассыпались по плечам.
- Я бы ускользнул, только гардероб перекрыло, - Джонатан всегда смущался, когда видел Диану. Они работали вместе уже два года, но он так и не решился пригласить её куда-нибудь.
- Чёрт. Помню, пару месяцев назад перекрыло кабинет Дена, пока он был внутри, - она хихикнула, - Вот это было удача!
Джонатан молча улыбнулся в ответ. Никогда он не знал, как поддержать разговор с ней.
Чтобы скрыть смущение, он сел за свой стол, поправил сбившееся увеличительное стекло, чтобы стал виден экран размером со спичечный коробок, подвинул к себе клавиатуру, нацепил наушники и щёлкнул тумблером, включая связь.
Джонатан был писателем. Он писал отчёты. Это была сложная работа. Люди по ту сторону провода в основном кричали, и приходилось слушать очень внимательно, чтобы не пропустить осмысленные слова. Джонатану его работа нравилась. В первую очередь ему нравилось то, что он сидит здесь, в офисе, вдалеке от кричащих людей.
Сегодня, например, кричали о крысах, прыгающих на лицо, и железных масках. Крыс Джонатан не любил.


Через два часа он закончил отчёт и сдал его мистеру Дену. Мистер Ден должен будет в конце месяца сдать его и множество ему подобных в архив.
Зачем нужны были эти отчёты? Джонатан когда-то спросил об этом мистера Дена. Ещё в первый свой год работы на Министерство.
- Для отчётности, - кратко ответил Ден, - А ну как парни из Головного Отдела решат провести ревизию, а отчётов не будет? Что тогда будет? Не знаю, но тебя, Баттл, здесь тогда точно не будет.
- Таттл. Нет, ну всё же, для чего-то же они используются, – не отступал Джонатан.
- Для отчётности, - раздражённо повторил мистер Ден, - Я же сказал. Рано или поздно будет ревизия…
- Ну а для чего-то ещё они нужны? Какое-то применение у них есть, кроме проверки того, есть ли они?
- Хм, - мистер Ден из-под густых бровей внимательно посмотрел на Джонатана, - Вообще-то я не должен этого говорить, но ладно… Иногда отчёты читают. И того, кто написал лучший отчёт – не спрашивай о критериях, они мне неизвестны – отмечает Головной Отдел.
- Как?
- Что как?
- Как отмечает?
- Не знаю. Может, крестиком, может, галочкой. Я им за плечо не заглядывал, знаешь ли. А сейчас иди с глаз долой, у меня много дел.
С этим Джонатану пришлось удалиться.


Джонатан отметился в журнале и, пройдя стандартный досмотр, вышел на парковку. Ему так и не удалось взять пальто. Он решил забрать его завтра, и теперь мёрз на осеннем ветру.
Джонатан ехал домой, а в зеркале заднего вида отражалось здание Министерства. Огромное, перекрученное, всё в нагромождении башенок, переходов, арок, пристроек, надстроек. Бесформенное, огромное, пугающее.


На следующий день гардероб был открыт. Пальто висело на положенном месте. На всякий случай Джонатан решил взять его с собой в офис.
- Джонатан Таттл? – окликнули его из дальнего угла.
Джонатан вздрогнул от неожиданности и обернулся.
Там, полускрытый плащами и пальто, стоял человек с внешностью рассеянного поэта.
Джонатан вздрогнул вновь. Этого человека он знал, все его знали. Но только в лицо. То был большой начальник, чьё имя было слишком важно, чтобы произносить его всуе.
- Вы… ммм… - Джонатан облизнул губы, пытаясь подобрать слова.
Большой начальник улыбнулся и протянул Джонатану какой-то документ.
- Это важный Документ. Возьмите его и отнесите в бухгалтерию. На то время, пока у вас в руках находится Документ, вы освобождаетесь от основных обязанностей.
Джонатан принял Документ непослушной рукой и попытался прочитать, что же в нём написано. Документ был написан витиеватым канцелярским языком. Сквозь причудливое нагромождение специфических терминов практически невозможно было уловить смысл. Что-то там было о разделении сотрудников на группы в зависимости от кредитоспособности. От альфа плюс до эпсилона. Но вместе с тем Документ каким-то непостижимым образом включал в себя Шекспира и постановление о судьбе индейских резерваций. В конце стояла печать – чаша Грааля – эмблема Головного Отдела. Джонатан вздрогнул в третий раз. Чуть выше значилось «носителем данного Документа признаётся Джонатан Таттл, писатель». Джонатан поднял глаза на большого начальника.
- Почему я?
- Потому что так сказано в Документе, - пожал плечами тот, - Вы ведь не будете оспаривать Документ?
Не дожидаясь ответа, он исчез среди мокрой от дождя одежды.
Когда Джонатан, не веря своим глазам, прошёл в угол, он обнаружил там проход в новый коридор. Здание вновь перестроили.


- Опять задержался, - неодобрительно бросил мистер Ден, входя в гардероб.
Джонатан протянул ему Документ.
- Сказали доставить в бухгалтерию, - он кивнул в сторону коридора.
- Понятно, - протянул мистер Ден, пробежавшись глазами по тексту, - Ну иди, раз сказали. Бухгалтерия теперь в западном корпусе.
В дверях гардероба Джонатан разминулся со строителями. Они пришли заделать новый коридор.


Путь в бухгалтерию был долог и труден. Бесконечные коридоры, заставленные банками с краской, лебёдками, стремянками, заваленные инструментами. Освещённые тусклым светом энергосберегающих ламп и погружённые в кромешный мрак.
Стеклянные переходы с недостроенными крышами.
Лестницы, ведущие в шахты лифтов.
Лифты, останавливающиеся между этажами.
Тупики с потайными дверями.
Потайные двери, за которыми были лишь стены.
Но всё же Джонатан дошёл. И предъявил Документ.
Усталый бухгалтер поставил на Документ печать.
«Есть польза и от эпсилона» - разобрал Джонатан почти нечитаемый шрифт.
- Теперь несите в отдел по связям. Он в корпусе “D”.
- Постойте-ка, - возмутился Джонатан, - Никто не говорил мне, что Документ надо будет куда-то ещё нести. Мне сказали принести в бухгалтерию – я и принёс. Дальше вы уж как-нибудь сами, меня работа ждёт.
Бухгалтер подслеповато сощурился на Таттла.
- Здесь сказано, что носителем этого Документа признаны вы, - он ткнул в строчку над эмблемой Головного Отдела, - Вам и нести. Так положено. Хотите – пошлите жалобу в Головной Отдел.
Джонатан взял Документ.


Из отдела по связям его отправили в отдел снабжения. Оттуда – в прозекторскую. Оттуда – в охрану.
Так и шло. Джонатан бродил по вечно меняющемуся зданию Министерства, и куда бы он ни пришёл, всегда находился какой-то другой отдел, где ждут Документа.
Документ обрастал печатями и сопроводительными записками.
Джонатан обрастал связями. Он знал в лицо больше сотрудников Министерства, чем любой из его офиса. Может быть, столько же, сколько люди из службы безопасности.
И с Документом в руках он мог ходить где угодно, делать что угодно.
Несколько раз его путь лежал через закрытые отделы или даже в них.
- Сюда нельзя, - говорила ему охрана, - У вас нет нужного уровня допуска.
- У меня есть Документ, - отвечал Джонатан, и его пропускали.
Каждый день начинался в его родном офисе. Он заходил выпить чашку кофе и поболтать со старыми приятелями.
И с Дианой, конечно. Она смотрела на него по-другому. Не как на соседа-писателя. Как на носителя Документа.
- Сегодня ты наконец достигнешь цели, - каждый день улыбалась она.
И он улыбался в ответ.
- Если и не сегодня, то скоро. Не так уж много отделов осталось мне обойти.
- Может, ты и до Головного дойдёшь.
- Или ещё выше, - отвечал он, отправляясь в путь.


Теперь у него была цель. Раньше он не понимал, что живёт без цели. Каждый день он приходил на работу и писал отчёты, которые отправлялись в архив. Ему нравилась эта работа, но…
Но теперь у него был Документ. Рано или поздно он дойдёт до конца. До того отдела, где Документу положено быть. Туда, где этого предписания уже давно ждут.
Он исходит Министерство вдоль и поперёк, но дойдёт.


- Послушайте, - шептал бухгалтер, перегнувшись через стол к Джонатану и оглядываясь по сторонам, больше не щурясь, - Я скажу вам то, что не должен был бы говорить никому. На самом деле этот Документ нигде и никому не нужен. Мы просто не занимаемся тем, о чём в нём говорится.
- Министерство занимается всем, - неестественно спокойным голосом возразил Джонатан.
- Но не в таком сочетании. Фактически, главы отделов – вы всех их знаете, а они знают вас и содержание Документа – не знают, что с ним делать и куда приткнуть. Вот и перебрасывают его друг другу, надеясь, что где-то он придётся к месту.
- Этого не может быть, - Джонатан едва сдерживался, чтобы не сорваться на крик, - Мне дал его большой начальник. Из Головного Отдела. В гардеробе, - зачем-то прибавил он.
- Ну уж не знаю, чем он руководствовался, - зашипел бухгалтер, - Да только не нужен никому Документ. Это я вам как друг говорю. Не рассказывайте никому, что я вам сказал.
Джонатан побледнел лицом. Схватил Документ со стола бухгалтера, чтобы разорвать в клочья.
- Вы что! – бухгалтер схватил Джонатана за руку, - Это же Документ!
- И что? Он ведь никому не нужен! Бесполезная бумажка!
- Но на нём печать! Печать Головного Отдела! Подпись самого!
Джонатан развернулся и вышел из бухгалтерии, куда пришёл за очередной печатью. Ноги едва держали его. Документ он так и не разорвал.


- Я решил прекратить поиски, - заявил Джонатан мистеру Дену, - Вернусь к своей работе.
- Я не могу вас принять, мистер Таттл, - исчезла верная сигара. Мистер Ден явно чувствовал себя неуверенно в обществе своего подчинённого.
- Почему это? И что значит – принять? Я и так здесь работаю! Даже теперь! – всё же он сорвался на крик.
Мистер Ден побледнел. Его голос стал тихим, успокаивающим, даже заискивающим.
- У вас в руках Документ. Он освобождает вас от обязанностей, пока не будет доставлен по назначению…
- Он никогда не будет доставлен! Нет отдела, в котором ждут Документ! Что мне, вечно носится по Министерству с чёртовой бумажкой в руках?! Вы же сами, Ден, всегда жаловались на недостаток рабочих рук! Так какого чёрта вы не позволяете мне вернуться на своё место?!
- У вас в руках Документ…


Он и забыл, когда последний раз пил вино. Поиски отнимали все его силы в последние дни.
Джонатан сидел в углу гардероба, где всё когда-то началось, потягивал вино из прихваченной в отделе снабжения бутылки и задумчиво наблюдал, как строители заколачивают дверь.
Вечное строительство, как и его вечные поиски. Бессмысленное и завораживающее. Непостижимое, потому что не было у него никакой цели. Кроме имитации деятельности, возможно.
- Ну-с, какова судьба Документа?
Из-за потайной панели вышел начальник с внешностью поэта и мягкой улыбкой на устах.
- Ч-чёртова бумажка, - пробормотал Джонатан, - Никому она не нужна, да и я теперь тоже… Моё проклятие.
Начальник помрачнел.
- Вы меня разочаровали, Джонатан. Неужели за всё это время вы так и не поняли, что такое Документ? Документ – не проклятие, это благословение, если пользоваться вашими словами. Это печать Головного Отдела. Индульгенция от всех прегрешений. Избавление от всех обязанностей и ответственности. Вы – носитель Документа. Кто посмеет задавать вам вопросы? Кто посмеет остановить вас? Вы можете ходить куда угодно, говорить с кем угодно. Заводить связи, пользоваться своей властью, давить на рычаги. Всё, что угодно.
- Но он никому не нужен…
- И что с того? Власть есть власть. Неважно, основана ли она на силе, авторитете или мираже важных дел. У вас есть Документ, вы его носитель. Это реально. Так пользуйтесь же им, исполняйте свои желания, а не сидите здесь, распивая вино и ожидая, пока вас замуруют.
- Надо признать, с этой стороны я на ситуацию не смотрел… - пробормотал Джонатан, но его уже никто не услышал.
Начальник исчез за потайной панелью.


- На сегодня твоя работа закончена, - сказал Джонатан Диане, - Пойдёшь со мной, поможешь мне в поисках.
- А разве так можно? – удивилась она.
- Конечно, - уверенно улыбнулся Джонатан, показывая ей Документ, - Смотри, «в силу амбивалентных отношений между объективными и субъективными демографическими факторами, имеющими прямое отношение к когнитивному диссонансу…» - и так далее. Это значит, что носитель Документа имеет право временно освобождать любого сотрудника, имеющего уровень доступа меньший, чем у самого носителя, от выполнения обязанностей, если это необходимо для скорейшего разрешения дела.
- А это необходимо?
- Конечно, - улыбка Джонатана стала хитрой, - Без тебя я никогда не дойду до цели.
Диана улыбнулась в ответ. Она не знала, что ещё сказать.


Джонатан сидел на крыше стеклянного перехода и понимал, что не любит Диану.
Что он мог в ней найти? Пустая женщина. Под действием вина это было ещё более заметно. Она ластилась к нему, пьяно хихикая над своими шутками, и он едва сдерживал отвращение, чтобы не оттолкнуть её.
Что пошло не так? Когда всё пошло не так? Диана не изменилась, она осталась такой же, как и раньше. Почему же раньше его тянуло к ней, а теперь он испытывает лишь скуку и раздражение?
То же самое и с его жизнью. Раньше, ещё до Документа, всё шло нормально. У него была работа, у него была Диана, которую рано или поздно он обязательно бы куда-нибудь пригласил.
Теперь, казалось бы, всё стало ещё лучше. Ему исправно платили зарплату – больше, много больше, чем раньше, - за то, что он бродил по зданию, размахивая Документом. Конечно, занятие это бессмысленное, но не более бессмысленное, чем прежнее.
У него были связи, у него была власть, он получил Диану…
Но совсем недавно у него была цель. Пусть призрачная, почти недостижимая. Пусть, как оказалось, фальшивая. Пусть кому-то она покажется мелкой. Но для него она была реальной и значимой.
А теперь остался только Документ, силой которого он привязал к себе женщину, которую не любил.
Джонатан смотрел вниз, на далёкий асфальт, медленно соскальзывая к краю крыши. Он мог бы остановиться, забраться обратно, но не знал, стоит ли этих усилий его жизнь.
Здание мелко тряслось. Его вновь перестраивали. На этот раз всерьёз.
Перейти в начало страницы
Вставить ник
+Цитировать сообщение
Diablo-chan
Jul 10 2009, 13:05
#10


No Superman
****

Пользователи
1391
20.10.2004
Москва




Что-нибудь еще?

Было бы крайне интересно.


--------------------
Here come the fuzz!
Перейти в начало страницы
Вставить ник
+Цитировать сообщение
Стеклодув
Jul 16 2009, 00:49
#11


Частый гость
**

Пользователи
236
7.11.2006




Кое-что осталось ещё.
Вот простая вещь, но идея мне показалась интересной.

Продажа души, пьеса в одну сцену

Роли:

Джон Смит. Человек.
Дьявол. Люцифер, Князь Тьмы, Принц Лжи, падший ангел, коммивояжёр.

КАБИНЕТ СМИТА

Дьявол и Джон Смит сидят за письменным столом, на котором разложены документы и разные мелочи. Между ними лежит Контракт. Мерно тикают часы-ходики. Сейчас они показывают без пяти минут полночь.

Дьявол: Ты принимаешь условия сделки по собственной воле и без принуждения?
Джон Смит: Конечно. Зачем ты спрашиваешь, мы ведь уже…
Дьявол: Ты отдаёшь свою бессмертную душу мне во владение за богатство, славу и вечную жизнь?
Джон Смит: Разумеется, для этого мы и…
Дьявол: По собственной воле ввергаешь её в Геенну огненную на вечные мучения?
Джон Смит: Да, чёрт возьми!.. Ой, прости.
Дьявол: Ничего, хотя заявление и преждевременное. Сигарету?
Джон Смит: Пожалуй.

Дьявол протягивает Смиту сигарету, затем подносит к ней зажигалку. Джон затягивается густым желтоватым дымом.

Джон Смит: Так зачем ты спрашивал о моём согласии? Мы ведь уже сто раз всё обговорили и пришли к соглашению.
Дьявол: Простая формальность. Я должен был трижды спросить, продаёшь ли ты мне свою душу без принуждения и по собственной воле. Таковы правила, и, можешь мне поверить, не я их устанавливал.
Джон Смит: Но теперь формальность улажена, так? Осталось лишь подписать контракт.
Дьявол: Да, только лишь подписать…

Дьявол кладёт Контракт в кейс и встаёт, бросая взгляд на часы.

Дьявол: Похоже, мне пора. Скоро увидимся.
Джон Смит: Стой! Что это значит? Я же ещё не подписал…
Дьявол: Это не важно. Ты готов продать свою бессмертную душу. Более того, трижды вслух подтвердил это. Значит, она уже принадлежит мне.
Джон Смит: Что?! Но… Как… Ты ничего… Ах, проклятье!
Дьявол: Именно.
Джон Смит: Но… Я ведь могу раскаяться, так? Пойти в церковь, исповедаться. Обратиться к Богу, так сказать. Блудный сын вернулся к отцу и всё такое.
Дьявол: Конечно, можешь. Скажу по секрету, спастись ты мог бы, даже подписав контракт. Помнится, знавал я одного доктора… Стауф его звали или как-то так… Но, впрочем, не буду омрачать твои последние минуты скучными старыми историями.
Джон Смит: Последние?! Что значит: «последние»? Как это: «последние»?
Дьявол: Как я и говорил, ты мог бы раскаяться и спастись. Поэтому я всегда назначаю процедуру подписания контракта на последние минуты жизни клиента.

Дьявол идёт к двери, но на полпути оборачивается.

Дьявол: Было приятно иметь с тобой дело. Мой компаньон скоро зайдёт за тобой.

Под полуночный бой часов, переступив дверной порог, Дьявол исчезает в клубах серного дыма. Джон Смит заходится приступом кашля и хватается за горло.
Перейти в начало страницы
Вставить ник
+Цитировать сообщение
Стеклодув
Sep 15 2009, 00:59
#12


Частый гость
**

Пользователи
236
7.11.2006




Своего рода стёб.

Постмодернизм

Этот роман вместил в себя всю литературу со всеми её стилями и техниками письма и выразил всё, что искусство способно сказать о человеке.

- Аннотация одного романа


Всё началось со звонков.

Ричард был литературным критиком в крупном журнале, так что не слишком испугался. Гневные письма и звонки были частью его работы. Случались они не очень часто, но всё же имели место.
Угрозы, которые ему время от времени приходилось выслушивать, Ричард не принимал всерьёз. У большинства тех, кто имел наглость считать его своим врагом, не хватило бы духу действительно что-либо предпринять, благо их было бы нетрудно вычислить.

Однако в этот раз со звонком было нечто странное. Не было ни гневных отповедей, ни обещаний расправы, ни оскорблений. Неизвестный просто оповестил Ричарда, что скоро придёт к нему или, возможно, за ним. И произнёс фразу, которую критик сразу опознал как известную цитату, хотя почему-то и не смог вспомнить ни источник, ни автора.

Именно последнее оскорбило его до глубины души. Ричард привык считать себя многоопытным критиком, человеком эрудированным и начитанным. И потому подобная забывчивость не могла оставить его равнодушным.

Вначале он пытался найти источник цитаты самостоятельно. Вновь и вновь он пытался понять по стилю фразы, из-под чьего пера она могла выйти. Перелистывал горы книг, искал в Интернете, но всё было напрасно.

Сдавшись, он спросил совета у коллег.
«Шекспир», - сказал один, услышав фразу.
«Лондон», - не согласился другой.
«Совершенно точно Гёте», - высказал своё мнение третий.

Звучали самые разные версии, называлось множество имён, принадлежавших заслуженным классикам. Однако, истину установить так и не удалось.

Кто-то высказал подозрение, что цитата могла быть из чьих-либо черновиков. Хотя и трудно было поверить, что кто-то мог исключить из законченного произведения столь отточенную и изящную фразу, это объяснило бы и смутное ощущение чего-то знакомого, и неизвестность цитаты столь образованным людям.

Однако же и в черновиках её обнаружить не удалось.
Вскоре большинство коллег Ричарда выкинуло странный случай из головы, благо у них хватало своих дел. Для Ричарда же поиск источника цитаты стал своего рода навязчивой идеей, постоянно подкрепляемой новыми звонками.

Да, звонки продолжались. Конечно, Ричард мог бы сменить номер телефона или обратиться в полицию. В конце концов, он мог бы хоть кому-нибудь рассказать, в каких обстоятельствах услышал ту фразу. Но он лелеял надежду, что характерная интонация, с которой неизвестный цитировал не менее неизвестное, хоть и смутно знакомое произведение, поможет Ричарду вспомнить источник или, по крайней мере, наведёт на нужный след.

Постепенно характер звонков менялся. Всё так же неизменно звучала цитата, однако помимо неё и лаконичного обещания прийти за Ричардом, неизвестный с каждым разом говорил всё больше. Он в красках описывал сцены из жизни Ричарда, что могло означать лишь постоянную слежку за ним.

Именно тогда Ричард почувствовал страх. До этого звонки были… занятными. Ему нравился вызов его интеллекту и эрудиции, и он даже был в некотором роде благодарен неизвестному. Теперь всё изменилось. Если кто-то следит за ним, причём, судя по всему, постоянно, он может решиться на большее.

Однако, он по-прежнему не желал прерывать звонки или обращаться в полицию. Пожалуй, он сам не понимал, насколько болезненным стало его желание найти источник цитаты.

Так как звонили не только на домашний телефон, но и на мобильный, Ричард решил, что ему следует взять отпуск и уехать из города, по возможности соблюдая различные предосторожности, чтобы за ним не могли проследить. Он мог бы навестить родной университет, славящийся своей библиотекой, в которой наверняка найдётся загадочное произведение. А звонки продолжатся, что поможет ему в работе. Так он сможет держать всё под контролем, верно?

Звонки действительно продолжились, и слежка тоже.

Посещение университета не дало результатов, а тем временем неизвестный, казалось, узнавал всё больше о Ричарде. По его словам можно было судить, что слежка продолжается даже тогда, когда Ричард остаётся один в номере мотеля с задёрнутыми шторами.

Рассудок Ричарда к тому времени помрачился. Погоня за навязчивой идеей не лучшим образом сказалась на его восприятии. Поэтому ему показалось хорошей идеей не возвращаться домой, но пуститься в бега, постоянно переезжая с места на место, проводя дни в городских библиотеках в попытке разгадать тайну цитаты.

И ничем иным, кроме как помрачением сознания, нельзя объяснить спокойную реакцию Ричарда на заявление неизвестного о том, что он-то, неизвестный, и является автором фразы.
Более того, Ричард ни на секунду не усомнился в своём предположении о том, что цитата принадлежит одному из почивших классиков. И, таким образом, он уверился, что за ним по пятам с неясной целью идёт мёртвый писатель, причём не из последних. Более того, это только обрадовало Ричарда, поскольку он решил, что неизвестный, раз уж он автор цитаты, рано или поздно может дать намёк на источник, а то и сказать название произведения, вышедшего из-под его пера. Вряд ли намеренно – если бы это входило в его планы, разве он не сказал бы раньше? Но, быть может, случайная оговорка…

Ричард бежал от мёртвого писателя, в то же время боясь потерять с ним связь. Он уже не отдавал себе отчёта в своих действиях. Не пытался найти оправданий странному поведению. Не замечал маниакальной страсти, сменившей простое желание найти источник столь смутно знакомой цитаты.

На своё безуспешное, судя по звонкам, бегство, Ричард без тени сомнения тратил сбережения, отложенные на старость.

Теперь Ричарду звонил не только неизвестный, но и коллеги, и друзья, обеспокоенные странным поведениям в прошлом тихого критика. Каждый раз он спрашивал у них, узнают ли они цитату. Не получив нужного ему ответа, он обрывал связь, с нетерпением ожидая звонка от мёртвого писателя, пока что хранившего свою тайну.

В конце концов, он оказался в заброшенном здании, предназначенном на снос. Сюда привели его не поиски источника, но бегство, со временем ставшее столь же безумным, как его навязчивая идея. Вновь звонил неизвестный, сообщивший Ричарду, что бегство закончилось, что он уже рядом, и скоро они встретятся лицом к лицу. Он сказал, что очень разочарован неудачей Ричарда.

Ричард стоял у окна, напряжённо высматривая своего преследователя сквозь пыльное стекло, и в последний раз обзванивал знакомых в тщетных поисках ответа.

- Это Шекспир, - рассеянно звучал голос Гарри, чьё лицо Ричард успел забыть, - Слушай, прекращай это. Ты действительно пугаешь нас…

- Это не Шекспир, - отозвался Ричард, наконец, увидевший лицо своего преследователя. Теперь всё стало ясно. Конечно, кто ещё мог вложить в одну фразу весь пласт классической литературы? Пусть даже посмертно, что и объясняло неизвестность цитаты, - Это Джойс.
Перейти в начало страницы
Вставить ник
+Цитировать сообщение

Ответить в данную темуНачать новую тему

 

: · ·

· · ·

RSS : 28th March 2024 - 20:08Дизайн IPB
Логотип форумов любезно предоставил Gorislav