Дарклорд
Модераторы
6176
6.2.2004
Мордент, Gryphon Manor
|
ЧАСТЬ 1.
Наша история началась с того, что к небольшому двухэтажному особняку, расположенному на улице 13 июля, подошел человек в длинном рваном плаще. Поскольку на голове незнакомца был капюшон, а на улице ночь, редкие прохожие не обратили на мужчину ни малейшего внимания. Между тем, человек обогнул дом, подошел к черному входу манора и постучал в дверную створку тяжелым кулаком. Ответ последовал не сразу, но когда, наконец, дверь открылась, на ее пороге предстал заспанный граф Клавье. Второй мужчина зашел внутрь резиденции, не дожидаясь приглашения. - Что случилось, Легранд? Я же просил тебя, не появляться на пороге этого дома без… - Наступила твоя необходимость, - в ужасе воскликнул Легранд, - Вчера вечером якобинцы подписали приказ об аресте всех жирондистов. Ты в этом списке один из первых! - Что орден? – спросил маркиз. - Они готовы принять тебя в свои ряды. За плату, разумеется. Им нужны книги из библиотеки де Грэво. Ты, кажется, знал его дочь и сможешь пробраться в дом. Только поспеши, времени у тебя всего ничего. В этот самый момент в маленькой темной комнатушке появилась прекрасная графиня де Тюиль. Взгляд у графини был испуганный. Судя по всему, одна догадалась, что посланник принес какую-то страшную весть. Легранд спешно поклонился графине, но взгляд у него был не столько смиренный, сколько хищный и плотоядный. Схватив женщину за руку он с жадностью поцеловал ее и отпустил только тогда, когда м-ме отдернула руку. Рот графини скривился в презрительной улыбке и мужчины вернулись к обсуждению сложившейся ситуации. Пока Легранд рассказывал о том, что корабль Ордена стоит в одном из портов Вандеи, аристократы спешно собрали немногие вещи, необходимые для дальнего путешествия. Если графине собирать было вообщем-то нечего, то маркизу пришлось решать, что взять с собой, а что оставить революционно настроенным гражданам, которые неминуемо пожалуют за его имуществом. К несчастью, аристократы не успели завершить сборы во время. Во дворе раздались крики, стены манор осветились отсветами многочисленных факелов. Послышался тяжелый стук в парадную дверь. Он не нес с собой ничего хорошего. Легранд заметно занервничал, поглядывая то на маркиза, то на окно. Требование революционных властей повторилось. Маркиз последний раз бросил взор на свои сокровища и вышел из манора через черный вход. Графиня была поблизости, одетая в мужское платье и черную треуголку. Легранд шел последним, шепча под нос проклятья революции. Небо над Парижем стало светлеть. Угрюмое осеннее солнце поднималось из-за горизонта, разгоняя ночную тьму. Друзья шли унылыми дворами, слыша позади себя разгневанные крики толпы и какие-то жуткие вопли. К несчастью, разойтись с якобинцами миром у аристократов не получилось. По всей видимости, друзья революции ожидали бегства жирондистов и постарались окружить квартал верными людьми, ненавидящими аристократов и предателей Отечества. На перекрестке между грязным переулком и улицей Швей отряд наших героев столкнулся с патрулем, состоящим из двух оборванных горожан и женщины с вилами. Повинуясь внутреннему чутью, граждане узнали в беглецах врагов революции. Один из них даже попытался призвать товарищей к оружию, но тут же рухнул на землю, забрызгав брусчатку своей кровью. Легранд убрал под рясу дымящийся пистолет и юркнул за спину друзей. Маркиз выхватил рапиру. Графиня обрушила на врагов поток грязи из ближайшей лужи, который повиновался ее воле и буквально вырвался из темного вонючего углубления. Вслед за водой в граждан полетел разнообразный мелкий мусор и несколько бревен. Воспользовавшись заминкой противника, маркиз вонзил в тело мужчины рапиру и без всякой жалости отбросил умирающего в сторону. Придавленная бревном женщина адресовала аристократам пару проклятий и затихла, испытывая шок и ужас. Графиня поморщилась, но к раненной женщине подходить не стала. Легранд испуганно оглядывался по сторонам, ожидая новой ловушки. Маркиз склонился на раненой девушкой и потребовал, чтобы та сказал о других патрулях, действующих в районе. Женщина в ответ произнесла ругательство. Аристократ пнул её ногой, но добивать не стал. Придавленная бревном несчастная едва дышала. Кричать о помощи она попросту не могла, а значит, серьезной опасности не представляла. В конце-концов, аристократы оставили окровавленный перекресток и направились в сторону Церковной площади, где располагался небольшая таверна. Всякому обитателю Парижа была известно, что в этом месте собирается разнообразный сброд и прочие деклассированный элемент. Здесь маркиз хотел найти человека, который сослужил ему добрую службу в прошлом и мог еще послужить ему в будущем. Гражданина Феррета искать пришлось не долго. Пьяный шевалье лежал на одном из столов посреди огромной лужи дешевого вина. Рядом с ним суетились какие-то грязные, неприятного вида женщины. Обе выворачивали аристократу дырявые карманы. Маркиз отогнал воровок в сторону, а когда одна из них попыталась достать нож, то в ответ получила оплеуху. Для того, чтобы привести молодого человека в чувство, маркиз вылил на голову Феретта ведро воды, которую любезно одолжил аристократу хозяин заведения. Только после этого, взор бывшего шевалье оказался более осмысленным. Пока мужчины беседовали друг с другом, графиня и Легранд стояли поблизости от входа, с ужасом наблюдая за местными обитателями. Бандиты и разбойники пожирали месмеристку взглядом, но пистолет, находящийся в руках «святого отца» изрядно охлаждал их пыл. Обстановка в таверне медленно накалялась. Посетители уже начали вслух обсуждать достоинства м-ме Элеоноры, как граф и шевалье пришли к соглашению. Феррет обязался сопроводить маркиза в Вандею за место на корабле, который был послан Орденом и должен был доставить аристократа в Англию. Граф согласился с требованием шевалье, но про себя подумал о том, что Леса Вандеи должны будут стать могилой для старого товарища. Покинув таверну, друзья отправились по волнующемуся городу в сторону особняка дэ Грэво. Вставшее над городом солнце освещало толпы волнующегося народа. Чернь бурно отреагировал на последнюю якобинскую инициативу. Выступающие перед толпами ораторы, последователи Робеспьера, встречались бурными аплодисментами. Легранд с трудом сдерживался от того, чтобы не высказать вслух очередное проклятье. Дом г-на Грэво оказался окружен толпой горожан. Последние призывали к отмщению и высказывали свои мысли о том, какую именно смерть заслуживает хозяин, известный за свои жирондистские симпатии. Для того, чтобы отвлечь внимание черни от главных ворот, Легранд выступил с речью, в которой вещал о грядущем конце света. Пока крестьяне случали пророчества о будущем Армагеддоне, граф, маркиза и шевалье проскользнули внутрь манора. Феррет поднялся на второй этаж по выщербленной стене особняка, выбил окошко и проник внутрь дома. Уже через несколько минут он открыл парадную дверь жилища и впустил своих товарищей внутрь. Легранд тем временем начал адресовать проклятья Жирондистам и прочим врагам Отечества, чем вызвал у слушателей бурю аплодисментов. Указав пальцем на ближайший особняк (соседствовавший с домом Грэво), святой отец прокричал. - Пришла пора отмщения, граждане. В этом доме жили аристократы, которые пили вашу кровь и глумились над вашими дочерьми. Теперь они ответят за всё! Бей злодеев! - Бей! – взвыла толпа, послушная воле «святого отца». Обезумевшие люди закидали камнями окна манора и начали выламывать дверь. Через несколько минут безумцы вломились внутрь особняка, из которого послышались ужасные крики. Легранд воспользовался всеобщей суматохой для того, чтобы покинуть улицу и скрыться из поля зрения воинствующей черни. Откровенно говоря, святому отцу понравилось быть оратором и внушать толпе свои мысли. К сожалению, страх перед неуправляемой «народной» стихией стал у Легранда всеобъемлющим. Пока толпа расправлялась с несчастными жителями соседнего особняка, виновник всех этих беспорядков вошел через главные ворота в сад г-на Грэво и уже через несколько секунд оказался внутри огромного дома. Маркиз к этому времени успел выяснить от дочери Грэво, что ее отец при смерти и не может помочь им в поисках необходимого архива. Ситуация становилась критической, ибо возбужденная кровью чернь вновь стала собираться подле парадного входа в манор. Легранд был уверен в том, что терпение горожан быстро подойдет к концу…
--------------------
Один кобольд это фраг, а миллион - вызов могучей партии!
|