Don't Rest Your Head: Джерри Фарнхэм-младший

[Wyrm-Takes-Last]

Episode 1

В лицо потянуло прохладным ветерком; на лоб упали первые, редкие капли. Джерри Фарнхэм-младший мотнул головой, отгоняя сонную одурь, и прибавил шагу. Парень в футболке с надписью "За разбитые сердца не отвечаю!" по-прежнему топал следом. Скорее всего, один из приставленных шпиков, мысленно одернул себя Джерри. Чего дергаться-то? Но, выворачивая из переулка на улицу, опять бросил через плечо косой взгляд. Парень в футболке поспешно уставился в сторону, но продолжал топать следом. Ладонь Джерри, сжимавшая дорогую кожаную папку, вспотела - он наконец понял, что с этим парнем не так. Он был слишком заметен для "хвоста".

Было и кое-что похуже.

У парня был пистолет - угол рукоятки отчетливо обрисовался под футболкой, когда парень зашагал шире, чтобы не потерять Джерри в толпе.

Плохо, подумал Джерри. Он же псих. Просто псих. С пистолетом. И этот сукин сын тащится за мной уже битый час.

Возле перехода стояли люди. Зеленый сигнал "Идите" вот-вот должен был погаснуть, и водители стоявших машин уже нетерпеливо постукивали ногой по педали газа. Джерри резко свернул и принялся пробираться к проезжей части. Парень проводил его цепким взглядом и, подойдя к продавцу хот-догов, сделал вид, будто заговорил с ним. Он стоял спиной к Джерри, но по движениям локтей было понятно, что парень полез под футболку. Сейчас он развернется и...

Ни о чем больше не думая, Джерри бросился вперед через два последних ряда людей, отделявших его от проезжей части - и тут взревели моторы. Машины рванулись с места. Дорогу! Дорогу, мать вашу! Кто-то, не глядя, резко тычет локтем в ребра, кто-то отшатывается... Толстуха с девочкой, которую держит за руку - да уйди ты, чертова кор-рова! Ну!

Толстуха никак не ожидала, что дорого одетый молодой парень с кожаной папкой ("...таким лощеным в кадиллаках ездить, а не таскаться пешком - вечером в закоулках за один только такой пиджак враз пристукнут...") вдруг торпедой рванет к проезжей части, расшвыривая в стороны стоявших рядом. Парень врезался в толстуху плечом; она нелепо взмахнула руками, дернув за собой девочку, и, потеряв равновесие, опрокинулась на проезжую часть, прямо под колеса несущейся на нее темно-синей машины, показавшейся ей огромной. Руку девочки она так и не выпустила. Последнее, что она успела подумать, была матерная тирада в адрес парня с папкой, успевшего-таки проскочить перед самой машиной.

За спиной Джерри раздался визг тормозов, глухой удар - и почти сразу женский визг: "Он ее убил! Убил!". Вздрогнув, Джерри понесся на другую сторону улицы, петляя между машинами под выкрики водителей и скрежет тормозных колодок. Папка выскользнула из руки, улетела кому-то под колеса. "Полицию!" - заорали на той стороне, перекрыв все остальные звуки. - "Полицию!". Вылетев на тротуар, Джерри на миг ошалело уставился на одинаковую суматоху во множестве экранов и экранчиков, выставленных в угловой витрине. Кот и мышонок. Том и Джерри. М-мать!.. Он судорожно втянул воздух и бросился за угол универмага, на ходу сдирая с себя "клубный" пиджак со значком Принстоновского университета. Холодные тяжелые струи хлестнули по голове и плечам. Наконец начался ливень.

Не сбавляя скорости, Джерри мчался по серым узким проулкам, не обращая внимания на лужи. Он промок насквозь, в ботинках хлюпала вода, джемпер висел на плечах отяжелевшей тряпкой, волосы облепили голову. Пиджак давно уже улетел в сторону первого попавшегося мусорного бака. Джерри сворачивал за один угол, за другой, за третий. Из-под ног взметались брызги. Дождь лил как из ведра. Наддав, Джерри повернул еще раз - и едва успел остановиться. Так же, как и водитель вылетевшей навстречу из-за угла машины, который высунулся в окно и гаркнул:
- Ослеп, что ли?! Ни хрена вокруг не видишь?!
Джерри в ярости саданул кулаком по капоту:
- Придурок! Нашел, млять, гоночную трассу! Хайвеев тебе мало?!
Водитель сунулся было наружу, но ливень заставил его поспешно убраться внутрь. Осмотрев с ног до головы Джерри, с которого текли струйки воды, он неожиданно дружелюбно предложил:
- Может, подбросить?

Джерри вдруг почувствовал, что сил больше нет. Вообще ни на что. Потому что теперь - все. Беги не беги - не поможет. В папке - реферат с фамилией на титульном листе. В мусорном баке или где-то возле него - пиджак из "Сакса" с университетским значком и... Кретин! И мобильником в кармане. Все. Конец. Отбегался. Джерри ощупал мокрые карманы брюк. Бумажник был на месте. Он добрел до машины и, даже не попытавшись отряхнуться, привычно забрался на заднее сиденье, не обращая внимания на то, что под ногами сразу натекла лужа, да и обивка сиденья стала пропитываться водой из одежды.
- Кампус университета, - вяло сказал он водителю.
Водитель и сидевшая рядом с ним высокая девушка покосились назад. Джерри было все равно. А водитель сам напросился. Добрый самаритянин, мать его так... Приоткрыв окно, Джерри подставил голову ливню.

Момент, когда машина остановилась, Джерри пропустил. Рядом с ним уже втиснулся на сиденье здоровенный парень в вымокшей футбольной форме и щитках, водружая себе на колени огромную спортивную сумку. Форма была настолько грязной, что Джерри не смог разобрать, каких она цветов. "Шлем напялить - и хоть сейчас на поле," - хмыкнул про себя Джерри. Удивления не было. Ничего не было. Только желание добраться поскорее до кампуса. Что он будет делать дальше, Джерри не знал.

В салоне было тесно, тепло, пахло сыростью. От соседа тянуло потом. Водитель довольно лихо крутил баранку и непрерывно гундел о ценах (кажется, на подержанные машины), о ливне, о грозе, о дороге, снова о ценах (кажется, на что-то еще). От его голоса Джерри хотелось биться головой в стекло. Хлесткие струи время от времени болезненно проходились по лицу. Джерри не узнавал кварталов и переулков, по которым они ехали. Ему казалось, что это кружение между серыми стенами будет продолжаться бесконечно. Девушка впереди вдруг дернулась, а водитель, наконец заткнувшись, отчаянно вывернул руль, потом Джерри швырнуло вперед, и он вмазался лицом в спинку переднего сиденья, а потом вцепился во что-то на дверце, и его замотало во все стороны, а потом все кончилось.

Машина стояла возле какого-то дома. С третьего рывка открыв дверь, Джерри выбрался из машины. Болела шея, из носа сочилась кровь. Здоровяк уже вышел из машины, выволок свою сумку и оглядывался по сторонам. Джерри вытащил из кармана носовой платок и, зажимая нос, огляделся. Машина, которая только что бешено неслась по каким-то закоулкам, оказалась встроена, именно встроена в стену под огромным плакатом "Смотрите в кинотеатрах!", на котором джип, полыхая, летел над каким-то строением. Темная туша поодаль. Люди в странных костюмах - не все, но многие. Как в кино. Вернее, где-нибудь возле столовой киностудии, когда туда сползается массовка с самых разных фильмов. Кино? Какое, к черту, кино?! Вдруг сообразив, Джерри схватился за нагрудный карман рубашки и мысленно выругался. Таблетки лежали на месте. Забыл про них совсем. Ч-черт. Первый раз за эти дни забыл принять - и тут же улетел в глюки. Может, на самом деле его сейчас в наручниках заталкивают в полицейскую машину. Или он уже сидит в участке, глуповато посмеиваясь в физиономию сержанта, а кто-то набирает номер отца... Джерри поежился. До недавних пор он был уверен, что знает отца как свои пять пальцев и может добиться от него чего угодно. Десять недель назад выяснилось, что он ошибался. И ошибался капитально. Вспоминать об этом ему не хотелось. Значит, глюки. Это ничего. По мнению Джерри, это было куда лучше, чем торчать в участке и ждать.

Девушка все еще смотрела на водителя, застывшего в нелепой позе, с растопыренными руками, словно его только что разбил паралич, и искаженным от ужаса лицом. Джерри окликнул ее, и она вылезла наружу, искоса глянув на небо. Только сейчас Джерри понял, что ливень превратился в мелкий дождичек. Дверь осталась открытой, Джерри заглянул и увидел на месте водителя манекен. С лицом водителя, карикатурно искаженным от ужаса. Как в старых комедиях. "Точно глюки," - подумал он. - "Ну и хорошо".

-----

Другая точка зрения: Катя Белосельцева
Другая точка зрения: Роджер Остенсо

[Wyrm-Takes-Last]

Episode 3

На больницу это похоже не было. Облезлый коридор, тусклые лампочки, облупившиеся двери. И пусто. Джерри понял, что ожидал увидеть яркий свет, чистоту, хромированные каталки и стойки для капельниц, деловитую суету медсестер и интернов. Того, на что успел насмотреться. А здесь... Не то безденежный хоспис, не то приют для неимущих. Или вообще ночлежка где-нибудь в трущобах. Ах да, вспомнил он. Это и есть трущобы. Ну тогда понятно.

Медсестра сидела спиной к ним, читая глянцевый журнал. Шапочка на ней оказалась снежно-белой и, похоже, накрахмаленной. Джерри довольно громко и бодро поздоровался, ожидая, что когда медсестра обернется, вместо лица у нее будет клыкастая пасть или морда павиана.

Она обернулась, и Джерри чуть не споткнулся. Мордашка - хоть сейчас на обложку любого глянцевого журнала. Только на те мордашки, что на обложках, идут еще несколько часов работы стилиста, десяток слоев грима и муторная возня с постановкой света. А тут - облезлая приемная и тусклый свет под самым потолком. И мордашка с обложки.
- Чем могу быть полезна? - ослепительно улыбнулась медсестра.

Джерри захотелось спросить, сколько ей платят в этой развалюхе, что она может позволить себе такого дантиста, но вместо этого завел долгий панегирик медицине вообще и медперсоналу в частности. Поток собственной речи подхватил его, как это нередко бывало, и он все ждал, когда медсестра его остановит или хотя бы проявит нетерпение, но она все слушала и слушала, восторженно кивая и сверкая широкой белозубой улыбкой. Наконец Джерри заставил себя свернуть на нужную тему: "...рецепты у меня есть, вот пожалуйста, но их нужно отметить, а вот ему, - он кивком указал на Роджера, - не помешала бы медицинская помощь, так что нам нужен врач..."
- Дежурный врач принимает в двенадцатом кабинете, - радостно прощебетала медсестра, - прямо по коридору и направо.
Джерри осекся. Больница, в которой не врач выходит к пациенту в приемное отделение, а пациент идет внутрь, к врачу? Ну знаете... ну и как знаете.
- Спасибо! - выдал он с таким преувеличенным восхищением, что ни одна дура не приняла бы это восхищение за чистую монету.
Медсестра улыбнулась ему еще радостнее, и Джерри захотелось забить ей в глотку ее чертов журнал. Он развернулся и зашагал к двенадцатому кабинету.

Возле двери с покосившимся номером "9" Катя вдруг объявила напряженным голосом:
- Тихо! Слышите?
Джерри остановился и прислушался. Тишина была такая, что он слышал гул крови в ушах.
- Ничего, - пожал он плечами.
Катя жалобно посмотрела на Роджера.
- Нет, ничего, - отозвался он.
- Ну как же! Как будто железом по стеклу! Или по камню. Неужели вы оба не слышите?!
Джерри показалось, что Катя сейчас расплачется или бросится вон из этой дурацкой больницы.
- Да ладно тебе, - примирительно сказал он. - Послышалось, наверное. - Он чуть было не добавил "головой ты все-таки, похоже, здорово ударилась", но вовремя прикусил язык и пошел быстрее.
Когда они подошли к нужному кабинету. Катя, испуганно озиравшаяся по сторонам, вдруг просветлела и ткнула пальцем в дверь чуть дальше и напротив, с номером "13":
- Это оттуда!
- Оттуда так оттуда. Нам все равно не туда, - Джерри толкнул дверь кабинета номер двенадцать.

Кабинет оказался под стать всей больнице: на металлических шкафчиках с застекленными дверцами облупилась краска, какой-то врачебный инструментарий на облезшем столике был покрыт налетом и пятнами ржавчины. Узкая кушетка у стены была покрыта пожелтевшей надорванной клеенкой. Впрочем, здесь было более-менее чисто. Вид врача, вставшего при их появлении из-за рассохшегося стола, примирил Джерри со всей этой рухлядью. Грубоватое лицо казалось каким-то незакоченным, словно вытесанным на скорую руку - но оно было не таким, как у всех, кого ему до сих пор приходилось видеть. Если не считать Роджера и Катю. Доктор казался таким же настоящим, как и его невольные спутники. Джерри почувствовал неприятный холод между лопаток и шагнул к столу, протягивая рецепты:
- Здравствуйте. Мне назначен курс лечения, и сейчас мне нужны вот эти препараты. И еще вот он пострадал...
Едва взглянув на бумажки, доктор покачал головой:
- Нет. Таких лекарств у меня нет. Да и... здесь это вам не поможет. Все равно не поможет. - И отвернувшись к Роджеру, врач чуть ли заохал: - Как же это вас... Раздевайтесь.
Джерри запихал рецепты в бумажник, сунул бумажник в карман:
- Ну хоть вода у вас тут найдется?
Врач, разбирая мотки бинтов в ящике стола, мотнул головой в сторону раковины с обколотой эмалью.

Стакан Джерри отыскал на столе врача. На засохшую грязь на стенках и краях ему уже было наплевать. Высыпав на ладонь таблетки, он закинул их в рот и запил. Вода отдавала неприятным железистым привкусом и чем-то еще. Ну вот. Минут через десять он окажется... интересно, где именно? Чтобы не думать об этом, Джерри принялся расспрашивать врача. Тот отвечал неуверенно, с паузами, но руки его, накладывавшие повязку на широченную грудь Роджера, действовали ловко и точно.

Вы в городе ночных кошмаров - оборот бинта. Сюда попадают, да, кажется, попадают. Я тоже, когда-то, давно... не помню - руки подтягивают бинт. Мое имя? Имя... я не помню. Кажется... нет, не помню. Вы погибнете, если заснете. Еще один тугой виток. И тринадцатый час, на это время надо где-то укрыться. Я... я не знаю, где. На Базаре, да, на Базаре. Я не помню, где это. Но туда идут все. Идите за всеми, и вы туда придете. Еще джунгли на крышах... но там тоже опасно - витки поднимаются выше. Я там прятался, когда только попал сюда. Нет, не помню... не знаю, когда это было. Давно. Очень давно. Я плохо помню. Но сейчас вы пришли, и я начинаю вспоминать, только не помню, что именно. Не надо спать! - отчаянный вскрик сбрасывает Катю с кушетки, где она устроилась, привалившись спиной к стене. Вам нельзя спать! Здесь нельзя спать! Поморгав, Катя присоединяется к разговору. Тринадцатый кабинет? Это кабинет главного врача. Не ходите к нему, не встречайтесь с ним. Он вам навредит, я не знаю, чем, но вам не надо с ним встречаться, это опасно. А я помогу вам, я хочу вам помочь, только не помню как. Помните - тринадцатый час. Нет-нет, ночи, только ночи, здесь всегда ночь - рука подхватывает оставленный конец бинта и закидывает его на широкое плечо. Выбраться... не знаю, наверное, можно. Я не помню, не помню. Библиотекарь, он должен знать, он вообще очень много знает, у него там архивы и все такое. Только библиотека сгорела. Как где? В библиотеке, естественно, он же библиотекарь. На Базаре тоже, наверное, знают - крепкий узел ниже плеча, косая перевязь из бинтов поддерживает повязку на ребрах. Можно продать, можно купить. Все, что угодно, там есть все. Только за это придется платить, за все придется платить, и цена может быть высокой, очень высокой. И купят тоже, там все, все покупают. Мое имя, я не помню, не помню... Да, я видел его, я ходил к нему в библиотеку. Нет, как выглядит, не помню. Может быть, на Базаре знают.

Джерри слушал врача и не понимал, почему ничего вокруг не меняется, почему он сам продолжает слушать этот бред, этого психа и что вообще происходит, вашу мать?! Все и всё по-прежнему оставались как были: кабинет, шкафчики, раковина, кушетка, врач, оглядывающий повязку на Роджере... да какого хрена?! Джерри судорожно сглотнул. А что, если это все не глючево, промелькнула мысль, и ему стало страшно. По-настоящему страшно. Впервые за все это время.

Кто вскрикнул первым, указывая на дверь, Джерри так и не понял. Сизая плесень, невесть откуда взявшаяся на ручке, быстро распространялась по всей двери, прорастая, захватывая, расползаясь... как в кино. Только Джерри уже не был уверен, что происходящее с ним реально не более, чем картинка на экране.
- Обход... - побелевшими губами с трудом прошептал врач, подаваясь назад. - Обход... о нем я совсем забыл... Вам надо бежать... прятаться... нет, бежать...

Не успевший одеться Роджер бросился к единственному окну и содрал с него грязные жалюзи. За окном оказалась кирпичная кладка, неровная, грубая, но глухая. Звякнула металлическая дверца шкафчика, задребезжало стекло в ней: Катя рывком распахнула дверцу и схватила ржавый скальпель. Врач вжался в стену между шкафчиком и кушеткой.

Именно в этот момент дверь распахнулась.