Маркиз Де Сад, Этика

[Mr.Garret]

Мы тут с Кракеном обсуждали готическую литературу и вспомнили об вышеозначенном деятеле эпохи Французской Революции. После чего наш разговор зашел о морали и философии.

Хотелось бы узнать мнение уважаемой общественности о данном человеке, а также его произведениях? Можно ли считать выводы маркиза базисом для искаженной философии, или всего его писания в действительности бред сумасшедшего?

[Mr.Garret]

Теперь про природу.

На каждый странице своих многостраничных опусов, маркиз не устает напоминать, что истинный либертен, должен быть как можно ближе к природе (экий Друид, как правильно заметил The Horror). То есть, в идеальном состоянии, он должен быть просто животным в человеческом облике. Хорошо - мысль ясна. Однако, тут всплывает следующий момент, по философии де Сада истинные либертены могут наслаждаться лишь самыми красивыми представителями рода человеческого, а значит, им нужны деньги связи и так далее. Таким образом, либертены должны быть активными представителями социума и поддерживать огромное количество социальных связей. В одном человеке подобные противоположности сочитаться не могут. Он или окончательно социализируется, или наоборот тотально деградирует. В первом случае, он вынужден будет вести себя в соответствии с социальными установками (или его голову ждет замечательная корзина), тогда как во втором случае, он потеряет звание либертена и превратится в нечто непонятное, не способно адекватно воспринимать свои ощущения. Вопрос существования сущностей последнего типа де Садом серьезно не рассматривался.

Таким образом, мне кажется, что напирая на природные свойства маркиз совершил серьезную ошибку. Истинные либертены должны, наоборот, как можно дальше удалятся от природы, подавляя ее при каждой имеющейся возможности (в этом смысле, монахи изЖюстины как раз идут по "правильному пути"). Вышеозначенная идея, как раз и могла бы привести маркиза к идее того, что максимальным проявлением анти-природности являются пытки себе подобных. Однако, маркиз то ли сознательно отказался от подобной мысли, коротко упомянув про нее в начале своей писательской деятельности, то ли наоборот, своей природностью "прикололся" над модными тогда философами энциклопедистами. Узнать точно не возможно, ибо автор не документировал свои мысли во время работы над литературными произведения. В конечном итоге, можно сказать следующее - стандартный де Садовский либертен вряд ли вписывается в концепцию идеального наслажденца ибо не способен отказаться от самого главного - своей биологической человеческой сущности, возвысившись над всем человечеством, в духе Ницшеанского сверх-человека. Куда там, герой де Сада слишком ничтожен для этого. Он будет копаться в кишках, философствуя над ничтожностью мира и не сумев возвысится над ним.

Самое занятное, что если развивать данную логическую концепцию до конца, то на финальном этапе развития можно прийти к выводу, что самый трушный либертен, должен уничтожать других либертенов, при помощи добродетели, навязывая им через пытки общепринятые нормы и стандарты! При этом, такой персонаж является куда как большим садистом, чем стандартные герои маркиза, кидающие в топки малолетних детей. Догадывался ли про этот пародокс, маркиз, вот в чем вопрос? Мне кажется, что да, но де Сад сознательно не концентрировал на нем внимания, надеясь, что читатели собственной головой дойдут до нелепости созданного им сеттинга.

В конечном итоге, я вынужден отметить, что книги Маркиза производят разрушительный эффект на большую часть читателей. Выводы из них делаются неправильные или не верные. Читатели начинают или искренне ужасатся или испытывать при чтении болезненный восторг. И в том и другом случае, читатели становятся жертвами эпатажа и перестают видеть реальный замысел произведения, что, конечно же, не есть хорошо. Вне всякого сомнения, де Сад должен быть изъят из широкой продажи, ибо прочитавшие его ПТУ-шники ни до чего хорошего не додумаются. Однако, дорогие академические издания быть должны в обязательном порядке, ибо непоследовательная философия маркиза является выражением тех метаний интеллектуалов, что были характерны для времени крушения феодальной общественной системы.